Андрэ Нортон - Тройка мечей - Пояс из Леопарда. Тройка Мечей

Урук тоже был отброшен назад, но только на пару шагов. Вся его поза — широко расставленные ноги, наклонённый вперёд корпус, опущенная голова в шлеме с драконом — свидетельствовала о том, что он не намерен отступать. Я постарался скопировать его позу, мне необходимо было присоединиться к нему.

Неведомая сила по-прежнему давила на нас. Я оказался не в состоянии продвинуться вперёд ни на ладонь, более того, даже вынужден был отступить на пару ладоней. Гнев и отчаяние переполняли меня, но из самых глубин естества поднималась холодная непреклонность, мрачная решимость. Ничего подобного я никогда прежде не испытывал. Толар… Мне сейчас следовало прислушаться к голосу того, которого возродило к жизни Ледяное Жало.

Выставив перед собой плечо, Урук понемногу двигался вперёд, напоминая человека, пробивающегося сквозь густую вязкую глину. Каждый его шаг был очень короток и давался ему с огромным напряжением, но он делал его. Перехватив меч в правую руку, я левой уцепился за стену, шероховатую от густо покрывавших её букв, оторвался от спасительной каменной глыбы и подставил свою грудь мощному давлению. Меня зашатало, но на этот раз я устоял на ногах, только крепче уцепился пальцами за стену и сделал крошечный шажок вперёд, в точности так, как продвигался Урук. Он по правой стенке туннеля, я — по левой.

Пожалуй, его заклятый враг не учёл, что нас двое, и не сумел рассредоточить усилия так, чтобы препятствовать нам обоим. Шаг за шагом, ладонь за ладонью мы медленно продвигались к цели. Воротник моей кольчуги свободно раскачивался, я тяжело дышал, сосредоточив все силы на этом напряжённом, неимоверно трудном движении. Сердце моё учащённо билось, удары его отдавались в ушах, я задыхался, но шаги наши становились длиннее и уверенней.

И вдруг давление исчезло так же внезапно, как и началось, я от неожиданности упал на одно колено. Но Урук и здесь удержался на ногах. Держа топор перед собой, он сорвался с места и побежал, я — за ним, стараясь не отставать.

И вот перед нами открылось некое пространство, наполненное серовато-зелёным свечением, которое, как я знал, отмечает скопления Тёмной Силы. Сталагмитов здесь не было. Вместо них возвышались каменные изваяния, вселяющие ужас. Каждое изображало чудовище или человека, испытывающего такую невообразимую муку, от которой не в силах избавить даже само время. Я взглянул на них один раз и больше старался не смотреть, чтобы не поддаться страху. А Урук устремился прямо к центру зала.

Вероятно, это был храм. Но какому бы божеству здесь ни поклонялись, оно не вызывало у меня добрых ощущений. Изваяния образовывали круг, в центре которого находился невысокий кроваво-красный постамент, а на нём — человеческий череп, но только не натуральный, а из какого-то прозрачного кристаллического вещества.

Возле подножия постамента лежало человеческое тело — огромное, со спутанными волосами тело существа, которого я видел на поле боя, — Тарги! Широко раскрытые глаза его невидяще уставились вверх, тело безвольно обмякло, как у недавно умершего.

Я мельком взглянул на эту пустую теперь оболочку Тарги и снова перевёл взгляд на череп.

Он беспрестанно пульсировал. Яркие цвета сменяли друг друга, смотреть на них было больно, и вместе с тем я не мог оторвать глаз от волнующего чередования красок. В них таился какой-то особый, глубинный смысл, разгадав который, я мог бы стать величайшим из людей, избранным среди избранных, правителем надо всеми!..

Вдруг я увидел, что Урук перешагнул через тело своего врага и поднял топор. Урук… Что он хочет сделать? Он может разрушить, уничтожить ЭТО… Он — враг! Убить его! Убить!..

Только благодаря повреждённому запястью удар мой получился слабым, скользящим: Ледяное Жало едва задело кольчугу, покрывавшую плечо, но этого оказалось достаточным — топор изменил движение и вместо того, чтобы расколоть череп, звякнул о колонну.

Череп по-прежнему возвышался на постаменте, и только пляска света, исходившего от него, стала ещё интенсивней. Цвета чередовались в сумасшедшем ритме. Меч подрагивал в моей руке.

«Урук опасен! С ним надо покончить!»

Чей-то вкрадчивый голос, совершенно мне не знакомый, проник в моё сознание:

«Впусти меня, друг».

Вспышка острой боли, и вновь:

«Мы друзья, мы сможем покончить с ним вместе!..»

Топор Урука снова поднялся над черепом, а я никак не мог помешать ему, даже имея Ледяное Жало.

«Ударь снизу! — советовал мне вкрадчивый голос. — Когда он поднимет руки, ударь ниже подмышки, там сердце…»