Галина Мария - Волчья звезда

Но у нас уже не было выхода. Мы решили - если не осталось тех, прежних, может, вы - нынешние - сумеете как-то поддержать нас. Пусть не так, как мы ожидали поначалу, но все-таки поддержать… Для этого нужно было как-то подтолкнуть вас к творчеству, к развитию, к росту… Нам казалось, что вы жестоки только потому, что испытываете нужду во всем… И если научить вас всему, что знаем и умеем мы, вы станете такими, как мы. А значит, мы уцелеем. Мы очень спешили. Сама видишь, что из этого получилось.

Я подумала, что на самом деле из этого получилась смерть для нескольких десятков Домов, и много еще чего - жизнь на равнине уже никогда не станет такой, как прежде, но сейчас об этом говорить было бессмысленно - во-первых, он и так об этом знал, а во-вторых, если он и так сошел с ума от огорчения, зачем лишний раз человека расстраивать?

И я сказала:

-Ну, что теперь делать? Ошиблись и ошиблись…

Он грустно ответил:

- Теперь я думаю, все было ошибкой. С самого начала. Они были идеальными людьми, колонисты - мы полагали, что все люди такие… но, должно быть, мы не все поняли, знали не всю правду… Ведь что-то там случилось с ними, под прикрытием силового купола… Они перестали выходить наружу, а мы уже… были примерно такими, как сейчас… и забеспокоились… Когда мы сумели проникнуть внутрь, они лежали там… мертвые…

- Совсем мертвые? Все? Почему?

Он покачал головой.

- Не знаю… Прошло слишком много времени. Нам оставалось только похоронить их… там, под яашим Небом. И принять их наследство… Мы были так горды… тем, что мы теперь и есть люди… пока не поняли, что надолго нас не хватит… Вот тогда мы и решили рискнуть.

Самое смешное, что мы должны были подумать - ведь раз заселив колонии, человечество отступилось. А время на корабле течет по-иному, чем на Земле. На Земле с тех пор прошли целые эпохи… Все изменилось… Об этом мы уже не подумали… не захотели подумать…

Так оно все и получилось.

Он снова замолчал.

Я подумала - может, он сошел с ума? В том что он говорит, могло не быть ни слова правды - уж слишком странно все это звучало. С другой стороны… что-то же случилось с Дианой там, в шатре..,

Чего-то же испугались тогда собаки - я собаки кочевых ничего не боятся, в точности как сами кочевые… и на плоту вчера тоже что-то случилось…

Если он и впрямь помешался от всех этих потрясений, он опасен. Если нет…

Тогда еще хуже.

Я отступила на несколько шагов.

- Ты меня боишься? - горько спросил Улисс.

Я сказала:

- Не знаю…

- Мы же не сделали вам ничего плохого. Потом, миг спустя, поправился:

- Во всяком случае, не хотели ничего плохого.

-Но сделали…

- Не больше, чем вы - нам. Если честно, вы все сделали сами. Если бы мы смогли, мы бы попытались предотвратить ту бойню.

Я подумала, они и впрямь совсем беспомощны - ведь, когда на них напали, они даже не пытались защищаться… Потом вспомнила, как кричали женщины там, в шатре…

- Что случилось с Дианой?

- Она не выдержала. При сильных потрясениях, особенно в одиночку, всегда есть шанс сорваться. А она осталась совсем одна, да еще и была напугана… Я боялся этого - потому так и спешил. Мы ведь очень пластичны, понимаешь ли…

- И она… превратилась во что-то другое?

-Да.

- Во что?

Он покачал головой:

- Даже и не знаю. Возможно, во что-то, чего они боятся больше всего. В таких ситуациях реагируешь на самые сильные, самые примитивные импульсы.

Я попыталась себе представить, что из этого получилось, но не сумела.

- Уж не знаю, чего там кочевые могут бояться - нам, во всяком случае, об этом ничего не известно.

- Может для них это - запретная тема. В примитивных обществах всегда существуют запретные темы…

Все равно в нем осталось это их проклятое высокомерие - словно они были лучше только потому, что умели нажимать на кнопки…

Я сказала:

- Я понимаю, что такое - примитивный. А разве у вас принято говорить между собой о том, кто вы на самом деле такие?

-Нет, - согласился он, - не принято. Не только в примитивных… извини… И прибавил:

- Господи, подумать только - все вокруг рушится, а мы сидим здесь и разговариваем!

- Разве ты не этого хотел?

Он надолго замолчал, потом удивленно сказал:

- Не знаю… Странная штука… Не думал, что продержусь так долго… Не понимаю - почему…

Он был прав - мне и впрямь было страшно, но еще страшнее было остаться одной. В огромном враждебном мире, где не было для меня убежища… Только страх и смерть.

- Потому что мы нужны друг другу. Мне ведь одной тоже не выжить.