Семен Слепынин - Фарсаны

Я с облегчением вздохнул: фарсаны, конечно, ничего не знают, догадка им не под силу. Но следовало удивиться:

- Так ты, значит, пишешь стихи?! И каковы успехи?

- Плохо.- В голосе Сэнди-Ски прозвучало такое неподдельное уныние, что я рассмеялся.

- Значит, ничего не получается? - спросил я.- Признаюсь, у меня тоже ничего путного не выходит.

- Вчера написал одно стихотворение,- сказал Сэнди-Ски.- Потом прочитал его и вдруг почувствовал себя мизерной букашкой рядом с Тари-Тау, этой высоченной горой, проткнувшей облака своей белоснежной вершиной.

"Ого! - мысленно воскликнул я.- Так витиевато-образно сказать мог только живой Сэнди-Ски, а не фарсан..."

Слово "затворник" заставило меня быть осторожней, и я почти весь день провел среди экипажа. В основном сидел за экраном внешней связи, изредка заглядывал в рубку управления.

Подвергая тщательной локации видимую сторону планеты Голубой, я делал вид, что выбираю место для посадки. Сзади торчал фарсан Сэнди-Ски, как всегда, положив сильные большие руки на спинку сиденья. Как планетолог он давал свои советы и, надо признаться, довольно толковые.

- Лучше всего, по-моему, произвести посадку в этой пустыне,- Сэнди-Ски показал на огромный желтый лоскут почти в центре самого большого материка планеты.

- Неплохо,- согласился я.- В пустыне легче выбрать удобную площадку твердую и сравнительно ровную.

- У тебя, к тому же, есть богатый опыт,- рассмеялся Сэнди-Ски, намекая на случай, когда я, нарушив инструкцию, посадил грузовой планетолет в пустыне вблизи строящейся транспланетной дороги.

Через два-три дня я сяду за пульт управления и переведу корабль на круговую орбиту. После нескольких оборотов вокруг планеты я произведу снижение, делая вид, что готовлюсь к посадке в пустыне. Но я пролечу над ней в сторону полюса - туда, где зеленеют необозримые леса. Там меньше опасности, что шкатулка с кристаллом затеряется. Когда-нибудь разумные существа планеты найдут ее и, быть может, прочтут мой дневник...

Да, так я и решил. Сделав максимальное снижение, я сброшу дневник над лесом, где и людей, конечно, больше, чем в пустыне. А потом... Потом я круто поверну вверх и взорву корабль далеко в околопланетном пространстве...

Завтра у меня будет больше свободного времени, и я постараюсь закончить дневник.

38-й день 109-го года Эры Братства Полюсов

Рэди-Рей, конструктор аппаратуры наведения, с которым меня познакомил Нанди-Нан, оказался веселым, смешливым человеком. Несмотря на несколько плутоватое выражение лица, он мне понравился сразу, особенно его глаза удивительно синие и живые.

- Рад подружиться с астронавтом номер один,- улыбаясь с хитрым прищуром, сказал он и с исключительным радушием положил руку на мое плечо. Я с удовольствием ответил ему таким же дружеским пожатием.

- Итак, сегодня мы ознакомимся с аппаратурой наведения,- сказал он.Главным образом с экраном и щитом управления.

Двухместный гелиоплан доставил нас на окраину небольшого города Руноры, расположенного в полупустыне. Рэди-Рей вышел из кабины и повел меня на вершину высокого холма, поросшего желтой травой и жестким кустарником. Справа зеленели парки и сады города Руноры, а прямо перед нами, на юге, расстилался безбрежный океан Великой Экваториальной пустыни.

- Вон там, среди песчаных барханов,- сказал Рэди-Рей, показывая в сторону пустыни,- затерялся небольшой малоизвестный оазис Рун. Там и оборудован пульт наведения.

Я уже хотел снова сесть в кабину гелиоплана, но Рэди-Рей остановил меня.

- На гелиоплане туда не проберемся. Здесь, на краю пустыни, антигравитационное поле круто загибается и касается почти поверхности. Гелиоплан врежется в поле и будет выброшен из него со страшной силой в неизвестном направлении,- сказал он и шутливо добавил: - Так мы можем долететь до Южного полюса и попасть в лапы фарсанов.

Но идти пешком по раскаленным пескам - невеселая перспектива. Я сказал об этом Рэди-Рею.

- Зачем пешком? У меня здесь замаскирован вездеход. Все должно быть предусмотрено на этой войне.

Мой слух резануло непривычное слово "война".

"Как странно,- думал я.- И это после ста лет Эры Братства Полюсов!"

На небольшом, приземистом вездеходе мы добрались до оазиса Рун. Здесь вился жиденький кустарник и стояло несколько десятков деревьев, дающих слабую тень. Но все же оазис защищал от песчаных шквалов. В центре, на открытом месте, был оборудован пульт наведения, а на краю оазиса возвышались ажурные металлические конструкции стартовой площадки. И больше ни одного строения и ни одного человека.