Андрэ Нортон: Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд

За игорной палаткой сгрудились маленькие хижины — как я предположил, жилые дома для прислуги. Оттуда несло странной кухней, тошнотворными запахами. Мы снова повернули, держась на почтительном расстоянии от хижин.

Затем мы подошли к палатке, где пахло совсем уж гнусно. Я подумал, что слышу яростное шипение Майлин, когда она толкнула полотнище у входа своим серебряным жезлом, как бы не желая касаться его руками. Внутри отвратительный запах перебивался другим, поднимающимся душным облаком, и там стоял невообразимый шум от лая, ворчания, рычания и шипения. Мы стояли в тесном пространстве между клетками. Они отнюдь не были заботливо отделанными жилыми квартирами, а служили, скорее, тюрьмой для несчастных обитателей.

Торговец животными, который ни о чём не заботился, кроме быстрой наживы, вышел из тёмного угла. Его губы растянулись в улыбку, но глаза не выражали приветливости. Когда же он узнал Майлин, его улыбка исчезла, в холодных глазах сверкнула ненависть, умеренная страхом перед властью той, кого он ненавидел.

— Где барск? — спросила Майлин тоном оскорбительного приказа, даже не поздоровавшись.

— Барск? Какой дурак захочет иметь дело с барском, Госпожа? Барск — зло, демон безлунной ночи, это всем известно.

Она оглянулась и прислушалась, как будто в шуме, производимом несчастными зверями, уловила единственную ноту и пошла по следу к источнику этого звука. Она не обращала больше внимания на хозяина, а просто шла вперёд. Я увидел, что его ненависть поборола страх, и что он собирается остановить Майлин. Он сунул руку за пояс, и моя направленная мысль как луч света показала мне его оружие — интересную, тайную и очень опасную штуку, не похожую на честную сталь: небольшой, прячущийся в ладони крючковатый коготь, смазанный чем-то зелёным, так что, видимо, всякая царапина, сделанная им, стала бы смертельной. Хотя его снедала злоба и ненависть, я не был уверен, что он пустит оружие в ход. Но шансов у него всё равно не было: из моего станнера вылетел слабый луч, и пальцы его, державшие оружие, онемели. Он отшатнулся, ударился об одну из своих вонючих клеток и отчаянно заорал, когда животное в клетке попыталось добраться до него. Майлин оглянулась и вытянула жезл.

— Дурак, двойной дурак! Не хочешь ли ты, чтобы я обвинила тебя в нарушении мира?

Можно было подумать, что она плеснула ему в лицо ледяной водой: так быстро исчезло с него пламя ярости. Ненависть в его глазах сменилась страхом. То, чем она грозила торговцу, могло поставить его вне закона, а это было на Йикторе самым страшным наказанием.

Он пополз на коленях и локтях назад в темноту. Однако я счёл всё же нужным держаться настороже и сказал об этом Майлин. Она покачала головой.

— Нечего его бояться. Если хотите знать, низшие не могут обмануть Тэсса!

Она не то, чтобы презрительно назвала его «низшим», как ничтожного прихлебателя. Она просто констатировала факт.

Она прошла за занавеску, где стояло ещё больше клеток и ещё большее зловоние, и бросилась к тюрьме, находившейся поодаль от других. Тот, кто жил в ней, лежал без движения. Я подумал, что он умирает, когда увидел, как выпирают его кости под шкурой, и услышал слабое редкое дыхание.

— Здесь тележка… — она встала на колени перед клеткой и внимательно вгляделась в животное, а её жезл указывал на доску на колёсах.

Я подтолкнул доску вперёд. Мы вдвоём поставили на неё клетку и покатили к выходу. Майлин остановилась, достала из кошелька два денежных знака и бросила их на одну из клеток.

— Пять весовых единиц за барска и две за колёса, — сказала она торговцу, всё ещё корчившемуся в тени. — Хватит?

Мыслеуловитель сказал мне, что торговец только и мечтает, чтобы мы ушли. Но за страхом пробудилась жадность. Он заскулил:

— Барск — редкий зверь…

— Этот барск вот-вот умрёт, и даже его шкура ничего не стоит, потому что ты заморил его голодом. Если не согласен — подавай в суд, — я заметил, что этот разговор её забавляет.

Обратно мы шли другой дорогой.

Когда клетка приблизилась к тягловым казам, те принюхались, зафыркали, некоторые встали на дыбы, вскинув головы и раздувая ноздри.

Майлин остановилась перед ними, поводила жезлом и тихо запела. Это успокоило животных. Мальчики отвезли клетку подальше и остановились. Навстречу вышли Малик и Грис. Юноша Тэсса заглянул в клетку и, покачав головой, расплатился с ребятами.

— Он безнадёжен, — сказал он Майлин, когда она отошла от успокоившихся казов. — Даже ты не сможешь повлиять на него, Певица.