— Это уже очень много, и потрясающе верно. Вы заслужили, чтобы я рассказала вам о себе. Прежде всего, скажу, что меня не оставляли на корабле. Я осталась там сама, как врач, около тяжело больного командира Оаанна.
— Оаанна! — вскричал фантаст. — Это имя встречается в клинописях шумеров, и принято разными народами Земли как библейский Иоанн, французский Жан, английский Джон немецкий Иоган, и, наконец, русский Иван. Впрочем, и ваше имя «Ойла» близко русскому «Ольга».
— Это не мудрено, ведь наши планеты во всём подобны друг другу, как атомы одного и того же вещества, находящиеся в разных частях вселенной. Я уверена, что и в истории наших планет найдётся много общего. Ведь закон развития всюду один и тот же.
— Но что случилось с вашим командиром, стремившимся снова посетить Землю, и пославшего вместо себя других?
— Звездолёт, улетая от Зейлы, обладал самой совершенной радиосвязью. Никто и представить не мог, что, как я теперь понимаю, длительное передвижение с субсветовой скоростью влияет на любое вещество или организм. Насыщенный электроникой космический аппарат в течение года мчался почти со скоростью света, и случилось так, что вся радиоаппаратура вышла из строя. Наш звездолет остался без «глаз» и «ушей». — Ойла закрыла глаза и вздохнула. — А командир подвергся такому влиянию трижды, насчитывая тысячи прожитых лет, и переживал теперь ускоренное старение. Без радиосвязи отделился от звездолёта малый корабль-катер с членами нашей экспедиции для высадки на вашей планете. Во главе их был мой Эльд.
— А кто такой был этот Эльд?
— Это грустная история. Ещё печальнее вашей повести о двух влюблённых: Ромео и Джульетте.
В сознании Фантаста, под телепатическим влиянием Ойлы, возникла новелла, о любви с первого взгляда.
И в точке разума любой
В бездонной глубине вселенной
Живет, цветёт красой нетленной
Зов Счастья — Первая любовь.
Великий Случай — бог негаданных удач свёл их, никогда не видевших друг друга, в концертном зале давнедревней музыки. Он, проходя к своему креслу, мельком взглянул на миниатюрную миловидную девушку с выразительным взглядом огромных глаз, сел рядом и ощутил ее ауру. Аура, слабое свечение, есть у каждого человека, отражая его внутреннюю сущность. Так дурные наклонности, не исправленные воспитанием, делают ауру грязно-коричневой, готовность же к исканиям и преодолению любых препятствий — окрашивает ее в оранжевый цвет, глубокая вдумчивость и преданность науке отражается в синих тонах, внутренняя чистота, открытость, расположенность к другим присуща человеку с аурой нежно-голубой, как небо в ясный день. Но увидеть эти ауры дано не всякому, и достигается эта способность самосовершенствованием, особым складом ума и восприятия.
Он, опускаясь в кресло, не сразу понял, что соприкасается с тонкой голубизной, и ощутил это усилием воли, приглушив собственное оранжевое излучение. И оказался в сладком плену нежно-голубой ауры соседки. Их восприятие музыки стало общим.
Виртуоз, сидя за музейным инструментом много большим его, извлекал всеми своими двенадцатью пальцами многозвучные аккорды, рассыпавшиеся красивейшими пассажами, как бы соревнуясь сразу с большой дюжиной музыкантов, игравших на различных инструментах.
Но это не было противоборством исполнителей, а гармонически сливалось в одно общее, яркое, мелодичное и стройное звучание.
И оба забыли, где находятся. Волшебная музыка увлекала их в неведомый яркоцветный мир, где все кружилось вокруг них, державших друг друга за руки. Это призрачное ощущение было вызвано соприкосновением шестых пальчиков-мизинчиков, нашедших и сцепившихся на подлокотнике друг с другом, когда словно искра пробежала по ним, вызвав волну неосознанных чувств.
Музыка смолкла, и зал гремел от аплодисментов. Молодым людям, чтобы аплодировать, пришлось разлучить их мизинчики, но те, словно живя собственной жизнью, когда слушатели встали, направляясь к выходу, снова нашли друг друга.
— Какая удивительная была музыка у этих древних, — произнесла она не телепатически, а очень тихо на их родном языке, чтобы эта фраза не стала достоянием окружающей их толпы. — Я как бы побывала в прекрасном мире ласковых чувств, и мне так не хочется возвращаться оттуда!
— Кто ты?
— Я — Ойла, — ответила она и улыбнулась.
— Художница, поэтесса, музыкантша? Кто бы еще смог увлечь меня с собой в прекрасный выдуманный мир?
Читать дальше