Игорь Смирнов: Энергия протеста

Вот тогда-то Витька и разозлился - взял да и сломал это дерево. Потом другое. Тогда и на меня что-то нашло. И вот тут откуда ни возьмись вынырнул тот белобрысый громила. Злой как черт!.. Ну, то да се. Хоть бы попросил по-человечески: не надо, мол, трогать деревья - мы бы и поняли,- а то налетел, схватил нас обоих за шкирки - и р-раз лбами! Разве можно так обращаться с рабочим человеком?.. Ну, понятно, искры из глаз, голова вроде пополам раскололась. Мы, конечно, возмутились, так он, гад, снова нас лбами! Да еще приговаривает: "Надо думать, что делаешь!" Будто мы не думали.

Я-то ничего. А вот Витька не выдержал. Гляжу, обвис, вроде и неживой уже. Хочу крикнуть, позвать милицию - не могу: что-то в глотке застряло, ноги будто и не мои...

Подумаешь, силу показал, пижон! Сила есть - ума не надо... И главное, спрашивает: "Что, больно? Будете знать, как причинять боль другим!" Да мы пальцем никого не задели!

А он сбежал. Тут же и сбежал.

Законы мы знаем. Так вот и требуем разыскать этого гада и засудить по всей строгости Уголовного кодекса!.. А тип этот-здоровый такой, высокий, белобрысый, костюм кофейный, в клетку. Найти легко - фигура заметная.

6. Из допроса свидетеля С, М. Агапова

- Скажите, Сергей Михайлович, вы хорошо знаете супругов Травкиных Нелли Алексеевну и Ивана Севастьяновича?

- Знаю, сынок, знаю - соседи, чай, не первый год.

Как организовалось садоводство, так они с самого начала там - и строились вместе со мной, и сады сажали.

- Что вы можете сказать о них?

- Да что ж сказать-то?.. Безалаберные они. Хуже хозяйства не сыщешь. Посадить-кое-что пoсaдили, а хлопотать да заботиться - на это их нету. Заезжают, правда, частенько, да что толку! Приедут, два дня попьют, поорут песни - и обратно в город. Уж хоть бы отдали сад кому-нибудь - такое там запустение, душа болит! А им хоть бы что. Да и на городской-то квартире одних змей не хватает-забегал я к ним раза три по делу, видал. Покуда жили в коммуналке, приходилось блюсти чистоту, потому как не один живешь. А дали отдельную-тут уж сами себе хозяева и господа-делай что хошь! Вот они ничего и не делают.

- Вы, кажется, настроены против них?

Сергей Михайлович погладил седой щетинистый подбородок - щетина зашуршала под пальцами - и неопределенно приподнял плечи:

- Не скажи, сынок. Нелька-то-баба, конечно, не первый сорт, а Иван-парень ладный, толкоьый. Была бы другая заместо Нельки, может, он бы еще лучше стал. А так, я мыслю, с пути-то праведного она его сбивает: сама ни шиша не делает и ему не дает. Одно слово - беспутная.

Следователь удовлетворенно кивнул.

- Так вот, эта самая Нелли Алексеевна,- сказал он,- подала нам заявление, будто некий гражданин большого роста, белокурый, в коричневом клетчатом костюме, недавно ворвался к ней в городскую квартиру и в отсутствие Ивана Травкина забрал телевизор, золотые часы, золотое кольцо и денег на общую сумму тысяча двести шесть рублей.

- Чего-о? - удивленно протянул свидетель - даже морщины на лбу обозначились резче.-Ты, сынок, верь ей больше - она тебе не то наплетет. Да когда это у Нельки были золотые часы и такие деньги? Ишь, тыща рублей! Смех один!.. А обручальное кольцо она лет семь как посеяла. Может, и продала кто ее разберет! Ну а телевизор-то она еще в позапрошлую пятницу к себе в садоводство отвезла. Не один я подметил, Петька Стругин тоже. Это внук Тимофея Стругина, живет по другую руку от Травкиных.

- Телевизор марки "Темп"?

- В марках-то я не смыслю, сынок, однако знаю: это тот самый обшарпанный телевизор, когорый я видел у них на городской квартире. Так что она тут грешит беспременно... Может, чего другое взял у них этот налетчик, да только не то, чего наплела Нелька,- это уж я знаю точно.

7. Показания свидетеля Б. К. Штучкина

- Этот? - Следователь протянул через стол фотографию.

Штучкин привстал на стуле, вытянул шею:

- Он. Он самый. Только вот... того-этого... пиджачок тогда на нем другой был.

- Ну, о деталях не будем, гражданин Штучкин. Итак...

Следователь был молодой, нетерпеливый, и свидетель - маленький, безвольный человек - тушевался, плел бог весть что и этим еще больше выводил из себя строгого представителя правопорядка.

- Так вот, гражданин Штучкин, все, что вы мне здесь расскажете, будет передано в прокуратуру для дальнейшего расследования. Вам это понятно?

Свидетель покашлял в кулак и покосился на бланк допроса:

- Понятно... Как же...

- Отлично. Тогда покажите все, как было,-с того момента, как вы пришли в цех.

- Что было...- Штучкин сосредоточенно разглаживал лысину черными морщинистыми пальцами.- Значит, четвертого июля это было. Бригадир прицепился ко мне, будто я выпил, и отправил домой. И прогул записал. Ну, того-этого... забрел я в скверик, что на берегу реки, присел на скамейку. Проходил мимо вот этот, что на фотографии, подсел ко мне, а сам будто и не видит меня - все в одну точку глядит. А лицо такое - душу выворачивает!.. Ну, сидит и пять минут, и десять и все молчит. "Неприятности какие?" спрашиваю. Он тяжко так вздохнул и отвечает: "Нет, больше-несчастье!" "Что ж, милок,- говорю,- бывает Надо в руках себя держать".- "Вас,говорит,- в руках держать надо!" Людей то есть... В общем, гражданин начальник, того-этого... он мне признался, что сбежал от вас, из милиции. Ну, я ему: как же так, милок, мол, все одно поймают, хуже будет, далеко, мол, не уйдешь.