И на Земле, и на Бальдре, и на Фрейе, и на Иштар самый крошечный кусочек обработанного солнечника стоил небольшого состояния. Цены на него были очень высоки и устойчиво держались. Сдерживая нетерпеливую дрожь в руках, Джек начал вибромолотком осторожно обкалывать кремень вокруг неизвестного включения. Наконец его труды увенчались успехом, и он увидел пока еще наполовину погруженный в пустую породу гладкий желтый голыш величиной с фасолину.
— Это еще ничего не значит, может, он только прикидывается, — пробормотал Джек, продолжая работу. Достав наконец камешек, он потер его рукавицей. — Не очень-то похоже, чтобы это было то, что надо.
Он потер энергичнее, а затем подержал над чашечкой горящей трубки. Но камень так и не откликнулся.
— Еще одна медуза, которая вела неправильный образ жизни, — вздохнул Джек и отшвырнул голыш.
За его спиной в кустарнике что-то зашуршало, и, краем глаза отметив легкое движение, он резко обернулся, а его правая рука одним движением скинула рукавицу и автоматически метнулась к бедру. Причиной шума оказалось существо длиной с фут, покрытое толстым панцирем, с двенадцатью ногами, длинными антеннами и двумя парами мощных зубастых челюстей. Джек поднял осколок кремня и с проклятием запустил его в тварь. Еще одна чертова сухопутная креветка, чтоб ей пусто было!
Джек не переваривал этих креветок: они были омерзительны, что, впрочем, не было, конечно, их виной. Главная их вина заключалась в том, что они уничтожали все, что им попадалось на глаза. Они периодически проникали в лагерь и там перепробовали на зуб абсолютно все его вещи. Они залезали внутрь машин, очевидно, считая смазку отменным лакомством, что не раз уже приводило к серьезным неполадкам. Они сжирали изоляцию с электропроводки. Они забирались к нему в постель и даже пару раз пытались попробовать на вкус его самого — а кусались они пребольно! Никто не любил сухопутных креветок, даже сами сухопутные креветки.
Тварь ловко увернулась, отскочила в сторону на пару футов и замерла на месте, издевательски тряся антеннами, словно насмехаясь. Рука Джека вновь метнулась к бедру, но он заставил себя сдержаться: каждый патрон здесь был на вес золота, и тратить их на эту мразь было просто ребячеством. Хотя с другой стороны — ни одна пуля, угодившая в цель, не пропадает совсем уж даром, а он в последнее время давненько не упражнялся в меткости. Он снова нагнулся, поднял еще один камень и швырнул его, метя на фут левее креветки. В ту же секунду его пальцы ухватились за рукоятку длинноствольного револьвера, и, прежде чем камень успел приземлиться, дуло уже смотрело в сторону мишени. Креветка ударилась в бегство, но раздался выстрел, и псевдоракообразное разлетелось на кусочки, Джек удовлетворенно кивнул:
— Вот так-то. Старина Холлоуэй до сих пор бьет только в яблочко.
Еще совсем недавно ему не приходилось доказывать самому себе, что реакция и меткость у него отменные. Теперь же возраст давал о себе знать. Он поставил пистолет на предохранитель и сунул его в кобуру. Затем поднял рукавицу и снова надел ее.
Столько этих проклятых креветок, как в это лето, он еще не видел! И в прошлом году ему пришлось от них несладко, но ни в какое сравнение с нынешним годом это даже не идет. Да и все старожилы Заратуштры в один голос говорили то же. Этому, конечно же, наверняка было очень простое и естественное объяснение; столь простое, что потом он поразится, насколько оно очевидно и насколько надо быть тупым, чтобы не заметить его сразу. Возможно, окажется, что дело тут в необычайно сухом лете. Или в том, что увеличилось количество съестного для креветок, или, наоборот, уменьшилось число их естественных врагов.
Хотя он и слыхал, что у сухопутных креветок нет и никогда не было врагов, но сильно в этом сомневался: кто-то же их убивает! Он не раз натыкался (даже у самого лагеря) на пустые, расплющенные панцири. Внешне это выглядело так, словно на них наступили тяжелым копытом, а затем насекомые выели все изнутри. Надо будет спросить у Бена Рейнсфорда — уж он-то должен знать.
Еще через полчаса работы Джеку снова попался обломок кремня с неоднородной структурой. Он отложил его в сторонку и взялся за вибромолоток. На сей раз внутри оказался нежно-розовый камешек размером с большой боб. Джек осторожно извлек его из основной породы и потер: камешек тут же отозвался россыпью теплых искр.
— Ага! Вот это уже то, что надо!
Он потер его посильнее, а затем подогрел над тлеющей трубкой, и камешек ярко засветился. «Не меньше чем на тысячу солов, — довольно усмехнулся Джек. — Да и цвет хорош». Он снял рукавицы и вытащил из-под рубахи висевший на груди замшевый мешочек, в котором уже было с полторы дюжины сияющих как угольки солнечников.
Читать дальше