Уолтер Тевис - Человек, который упал на Землю

Брайс поставил мензурку на плиту, не сполоснув. Потом закатал рукава, снял галстук и включил горячую воду. Пока раковина наполнялась, Брайс смотрел, как моющее средство пенится под напором воды из-под крана, словно многоклеточное живое существо или сложный глаз гигантского насекомого-альбиноса. Затем он переложил посуду в пену, в горячую воду, нашёл кухонную губку и принялся за работу. С чего-то же надо было начинать…

Четыре часа спустя Брайс собрал в небольшую стопку проверенные курсовые работы и стал рыться в кармане в поисках резинки, чтобы их перевязать. Тут-то он и обнаружил ленту пистонов. Он достал её из кармана, немного подержал на ладони и глупо ухмыльнулся. Он не взрывал пистоны уже тридцать лет — с тех пор как во времена давней прыщавой невинности перешёл от пистонного оружия и «Детского сада стихов» [16] «Детский сад стихов» — сборник стихов для детей Роберта Льюиса Стивенсона (1850–1894), шотландского писателя и поэта, автора всемирно известных приключенческих романов. к гигантскому, солидному на вид набору юного химика, который получил от своего дедушки, словно подарок судьбы. Внезапно Брайс пожалел, что у него нет пистонного пистолета: сейчас, в этой пустой квартире, он с удовольствием расстрелял бы все пистоны один за другим. А затем он вспомнил, как однажды, бог знает когда, он думал: а что будет, если поджечь целую ленту пистонов разом? Восхитительная, смелая мысль! Правда, он так ни разу и не попробовал. Что ж, сейчас самое подходящее время. Брайс поднялся, устало улыбаясь, и пошёл на кухню. Там он положил ленту пистонов на медную сеточку, сеточку — на треножник, плеснул на пистоны немного спирта из спиртовки, педантично бормоча при этом: «Принудительное воспламенение», взял из кучки деревянную щепку, поджёг её зажигалкой и осторожно поднёс к пистонам. Он предвкушал лишь серию негромких, беспорядочных хлопков и немного серого порохового дыма, но, к приятному удивлению Брайса, горящий свёрток дико заплясал по проволочной сетке, издавая прекрасную неразбериху отменных громких разрывов. Удивительно: из обугленных остатков не вышло вовсе никакого дыма. Брайс наклонился и понюхал небольшую чёрную массу, оставшуюся от эксперимента. Никакого запаха вовсе. Вот это да. Надо же, как быстро летит время! Какой-то бедолага-химик уже нашёл замену пороху. Брайс ненадолго задумался, что бы это могло быть, затем пожал плечами. Как-нибудь на досуге он с этим разберётся. Но ему не хватало запаха пороха — тонкого, острого запаха… Он посмотрел на часы. Семь тридцать. За окном весенние сумерки. Время ужина уже прошло. Брайс зашёл в ванную и вымыл руки и лицо, покачав головой своему серому от усталости отражению в зеркале. Затем взял с дивана пальто, надел его и вышел. Спускаясь по лестнице, он неосознанно проглядывал ступеньки в поисках ещё одной ленты пистонов, но больше ничего не нашёл.

Съев гамбургер и выпив чашку кофе, Брайс решил пойти в кино. У него был тяжёлый день — четыре часа в лаборатории, три часа лекций, четыре часа чтения этих идиотских курсовых. Он направился в центр города, надеясь попасть на научную фантастику — что-нибудь про воскресших динозавров, с идиотским выражением на морде топающих по Манхэттену, или про насекомоподобных пришельцев с Марса, прилетевших уничтожить весь этот треклятый мир (а туда ему и дорога), чтобы потом разводить букашек себе на пропитание. Но ничего похожего в прокате не было, и он взял билет на мюзикл. Купив попкорн и шоколадный батончик, Брайс вошёл в тёмный маленький зал и занял уединённое место у прохода. Он принялся за попкорн, чтобы перебить во рту вкус дешёвой горчицы из гамбургера. Уже началась кинохроника, всегда наводившая на него тоску и тихий ужас. Показывали кадры о массовых беспорядках в Африке. «Сколько лет уже длятся эти беспорядки? С начала шестидесятых?» Следом показали речь политика с Золотого Берега, грозящего применением «тактического водородного оружия» против каких-то несчастных «провокаторов». Брайс заёрзал в кресле, устыдившись своей профессии. Много лет назад, когда он был весьма многообещающим аспирантом, ему довелось поработать над прототипом водородной бомбы. Как и у старины Оппенгеймера [17] Джулиус Роберт Оппенгеймер (1904–1967) — американский физик-теоретик. Известен как научный руководитель Манхэттенского проекта, в рамках которого в годы Второй мировой войны разрабатывались первые образцы ядерного оружия. Из-за этого Оппенгеймера часто называют «отцом атомной бомбы». , у него уже тогда возникли глубокие сомнения в правильности того, что он делает. Кинохроника переключилась на панораму ракетных баз вдоль реки Конго, затем на гонки пилотируемых ракет в Аргентине и, наконец, на показы мод в Нью-Йорке, где особое внимание уделялось женским платьям с открытой грудью и мужским брюкам с оборками. Но у Брайса не шли из головы африканцы; эти серьёзные чернокожие парни были внуками покрытых пылью угрюмых дикарей из журналов «National Geographic», которые он листал в приёмных врачей и в гостиных респектабельных родственников. На каждой цветной фотографии — обвислые груди женщин и непременный красный шейный платок. Теперь потомки этих людей носили униформу, учились в университетах, пили мартини и собирали собственные водородные бомбы.