Шервуд Смит - Крепче цепей

Он стер сообщение, взял сумку с вещами и на цыпочках пошел по коридору к выходу. Двери остальных спален закрыты – сестры еще спят. Это хорошо.

Но выйти из дома оказалось не так просто. Слуга в ливрее Геттериусов торчал у самых дверей. Увидев Осри, он поклонился и сказал:

– Ее светлость желает поговорить с вашей честью.

Осри, скрывая раздражение, повернул назад и вошел в комнату матери. Она сидела в огромной кровати, задрапированной вышитым шелком, – хорошо еще, что одна.

– Осри, – сказала они, прищурив темные глаза, такие же, как у сына, – от кого было письмо? Как грубо с твоей стороны перевести его на свой код.

Только матери могло прийти в голову такое. Осри подавил смех. Лгать ему не хотелось, но не мог же он сказать ей, что письмо от Брендона – тогда препирательствам вовсе не будет конца.

– Это, конечно же, твой отец, – неожиданно неприятным голосом молвила она. – Хвастается, что внедрился к Верховной Фанессе. Если бы он сказал мне, что они с Эренархом снова в близких отношениях...

Осри слышал это уже три дня.

– Отец поздравляет меня с новым назначением, – сказал он, посмотрев на хроно. – Кстати, мне нужно явиться на службу через несколько минут.

Брендон, судя по всему, назначил ему встречу в Аркадском Анклаве. Если он доберется до транстуба за две минуты, он поспеет как раз вовремя.

– В мои приемные часы ты должен быть дома, – заявила мать.

– Если служба позволит, – пообещал он.

Мать подставила щеку. Осри поцеловал ее и с великим облегчением ретировался.

Хотя Ризьена Геттериус являлась абсолютной властительницей своей луны, ее положение среди тысячелетних Семей Служителей было сравнительно низким. Ее даже поселили в помещении для служащих низшего ранга. Осри, впрочем, не находил ничего плохого в этих домиках, выстроенных вдоль холмов, где из окон виднелись сельскохозяйственные угодья.

Однако дома для офицерских семей были куда более представительнее и, что еще важнее, располагались сравнительно близко от Аркадского Анклава и развлекательных центров станции. Там разместились почти все беженцы из высших кругов – те, что не пожелали остаться на роскошных яхтах, пришвартованных к станции.

Осри набрал код места назначения и плюхнулся на сиденье – к счастью, в капсуле никого не было. Он прислонился к окну и закрыл глаза.

Его задержали на этом проклятом приеме не только сослуживцы, желавшие послушать о его приключениях после атаки на Шарванн, но и многие Дулу тоже. Однако Осри, несмотря на их улыбки, открытое восхищение и обильную выпивку, отвечал кратко и уклончиво. Хотя отец редко давал ему указания (в отличие от матери), Осри за последнее время научился, в числе прочего, прислушиваться к его мягким рекомендациям. Перед самым приемом Себастьян обронил: «Я говорю обо всем этом как можно меньше. Потом проще отвечать на вопросы». И Осри намотал это на ус.

Капсула плавно затормозила. Осри вышел и направился по траве к воротам Аркадского Анклава.

Десантница, стоявшая на часах, отдала ему честь, и он услышал, входя в сад, как кто-то говорит по ее мини-микрофону. Дверь в дом была открыта, и Осри увидел Брендона, своего отца и Жаима – они сидели на полукруглой кушетке за дипластовым столиком, до того прозрачным, что казалось, будто фарфоровая посуда для завтрака парит в воздухе. У Осри сжалось сердце, когда он увидел, каким старым и измученным выглядит его отец. Длинное лицо Жаима носило угрюмое выражение, и только по Брендону не было заметно, что он мало спал или чересчур много выпил – его взор оставался ясным.

Это свидетельствовало о том, что за последние десять лет своей жизни Брендон привык к излишествам – факт, который раньше вызывал такой гнев в Осри. Теперь он больше не думал об этом – слишком многое изменилось, слишком много утрачено.

Все посмотрели на Осри, и Жаим сказал Брендону:

– До Колпака двенадцать минут езды.

Брендон залпом допил свой кофе и встал.

– Тогда пошли.

Осри заколебался, не зная, соблюдать ли ему этикет, которому никто здесь не придавал значения.

Тень, мелькнувшая на краю его зрения, заставила его вскинуть глаза, и головная боль заявила с новой силой. Сквозь ее дымку Осри узнал Монтроза, кока и корабельного врача с «Телварны».

Тот прищурился и взял что-то с буфета.

– На, держи, – буркнул он, подавая Осри стакан с молочно-белой жидкостью. – Я приготовил этого добра в избытке – вон для них. – Монтроз ткнул пальцем в сторону Брендона и Себастьяна.