Юрий Уральский: Поиск-90: Приключения. Фантастика

— С кого начнем? — спросил Кудряшов.

— Не вижу разницы, — ответил Ханов. — Ваську Крюкова я знаю.

— Тогда с Терентьева?..

— Все равно, — согласился я. — На безрыбье…

Терентьев, невысокий тщедушный парень в сером пальто и таких же серых брюках, нервно мял в руках черную кроличью шапку.

— Садитесь, — предложил Колесов.

Терентьев робко подошел к столу и нерешительно опустился на краешек стула.

— С какой целью вы приехали в Горноуральск? — спросил Кудряшов.

— Посмотреть город… — тихо, почти шепотом ответил Терентьев и сглотнул слюну. — Давно здесь не был.

— Когда вы сюда приехали?

— Двадцать первого…

— Значит, никакой другой цели у вас не было?

— Нет…

— А каким образом вы очутились на улице Нагорной, девять?

— Погреться зашел. Зима…

— И как же вы нашли этот дом?

— Проходил мимо, а тут какой-то мужик… Ну, в общем… зашел. Выпили… закусили…

— А после? — спросил я.

— После драка вышла.

— И все?

— Все, — Терентьев пожал плечами. — А что еще? Уж и в областной центр приехать нельзя, что ли?

— Можно, — устало произнес Кудряшов. — Можно…

Терентьева увели.

Следующим был Крюков. Он был крепко сложен, широк в плечах. Но лицо… Лицо испитое, под глазами мешки. Сизый, со склеротическими прожилками нос. Под левым глазом обширный кровоподтек. Слюна, скопившаяся в уголках рта. Трясущиеся, словно в лихорадке, руки.

— Часто пьем? — спросил Колесов.

— Случается… — неопределенно ответил Крюков. — Ну… в общем…

— И не надоело тебе? — Ханов огорченно покачал головой.

— Чо? — переспросил Крюков. — Я ведь это…

— Что это? Что? — накинулся на него Ханов. — Жену бросил, дома не живешь! Конченый ты человек, Крюков!

— Ну, да… — согласно закивал Крюков. — Ну… это… Я ведь пью, а она… ну… дите там, значит… растет.

— У вас богатейший запас слов, — невесело усмехнулся Кудряшов. — Как у Эллочки Щукиной.

— У нас живет?.. — живо заинтересовался Крюков. — Не знаю… Такой не слыхал…

— Это сейчас неважно, — отмахнулся Кудряшов. — Еще познакомишься.

— А-а… ну, да… — вновь закивал Крюков и осторожно потрогал пальцем синяк под заплывшим кровью глазом.

— Болит? — поинтересовался я.

— А-а… ну, да… То есть нет…

— С тобой много не наговоришь, — откровенно взорвался Ханов. — Но придется. Делать нечего. Кто это такой фонарь тебе подвесил?

— А? Ну, да… Этот… как его?.. Ну… козел один. Не нашенский.

— К Кругловой вы его привели?

— А? Ну, да… Знаете уже? Я… да он сам… ну… это… — Крюков наморщил лоб и поскреб нос грязным обкусанным ногтем. Он явно напрягал свою память, но контуженный алкоголем мозг отказывался повиноваться ему.

— Давайте по порядку, — решил я помочь Крюкову. — Какого числа это было?

— Двадцать первого, кажись, — наконец вырвался из пустоты Крюков. — Ну, да… точно… двадцать первого и было.

— Где вы с ним познакомились? Или раньше знали?

— Я? — переспросил Крюков. — Не-ет! Не знал. В тот день и… у магазина. У Зинки Кругловой пили… водка кончилась… ну, я и пошел… в магазин.

— Так, хорошо, — похвалил Кудряшов. — Дальше.

— Он меня спрашивает: «Где Нагорная?» А я говорю: «Тебе кого? Я там всех… ну… знаю». Он говорит: «Зинку Степанову. В двенадцатом доме живет. Может, знаешь?» «Нет, — говорю. — У нас в улице и дома-то такого нет. На одиннадцатом номере кончается. Одна, — говорю, — Зинка и живет — Круглова». Он говорит: «Мне ее не надо. Мне Степанову». «Нету, — говорю, — Степановой». «Жалко, — говорит. — Я к ей ехал. Чо делать-то теперь! Не лето, поди». Я ему говорю: «Деньги есть? Бери пузырь… Фатера будет. Погреешься…» Ну и это… пошли.

— С незнакомым человеком? — сделал Кудряшов удивленное лицо.

— А чо? Он ведь взял… четыре пузыря. Это… нормально… А? Ну, да… если подумать…

— Во сколько это было? — едва сдерживая смех, спросил Колесов.

— Часа в три…

— А сколько длилось ваше мирное сосуществование? — спросил Ханов.

— Хм… Чо? А? Ну, да… я это… пили…

— Из-за чего подрались, — прервал я Крюкова, заметив, что его вновь заносит.

— Из-за Гальки, — неожиданно занервничал Крюков. — Он… козел! Это… Ну, в общем…

— Ясно, — констатировал Кудряшов. — Подробностей не надо. Они нам известны.

Вечером в кабинете Кудряшова Колесов докладывал:

— Проверка личности Кругловой ничего не дала. Я опросил более двадцати человек, хорошо знавших ее. Никаких зацепок. Глухо, как в танке.

— Значит, если я правильно тебя понял, — спросил Кудряшов, — видимых причин для ее убийства нет?