Александр Дьюдни - Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром

— МЫ ГОВОРИЛИ О ТЕБЕ.

— ВОВНЕ ВЫ?

— ДА. МОЖНО И ТАК СКАЗАТЬ.

— ДУХИ ВЫ?

— МЫ СЕБЯ ДУХАМИ НЕ СЧИТАЕМ. У НАС НОРМАЛЬНЫЕ ТРЕХМЕРНЫЕ ТЕЛА.

— ЧТО ТАКОЕ "ТРЕХМЕРНЫЕ"?

Остаток вечера я провел со студентами. Мы несколько часов разговаривали с существом, которое начали называть Йендредом, и извели целую гору бумаги. Во время разговора с изображением на экране происходили невероятные вещи. Анатомия Йендреда постепенно менялась: если сначала он выглядел как обычный СЕФ, то затем его внутреннее строение стало таким, что мы не верили своим глазам. Странные органы ритмично сокращались. Ткани пульсировали. Более того, у наших СЕФов было по две руки. У этого создания их было четыре, и они то увеличивались, то уменьшались в размерах. Рядом с Йендредом возникли любопытные растения. Теперь картина на экране стала гораздо более детальной, чем любое из старых изображений, смоделированных в программе 2DWORLD. Более того, в этой картине было что-то настолько странное и причудливое, что от этого она казалась еще более убедительной.

Хотя двухмерный пейзаж изменялся прямо у нас на глазах, программа просмотра и Алисина система фокусировки продолжали работать. Мы могли рассмотреть любую часть пейзажа и исследовать ее во всех подробностях.

Наконец, мы распрощались с Йендредом, вышли из программы 2DWORLD, и несколько минут просидели в молчании, пытаясь осмыслить то, чему стали свидетелями. В лаборатории были Чен, Эдвардс, Феннел, Ламберт, Литтл, Крейн и я. Я произнес небольшую речь, которая звучала примерно так:

— То, что мы сейчас видели, может быть настоящим. Мы действительно могли установить связь с существом из другого мира. Если же это чья-то шутка, то шутнику пришлось бы проделать поистине гигантскую работу, чтобы обвести нас вокруг пальца. В любом случае я думаю, нам лучше сохранить все в тайне, пока мы не поймем, что же это было на самом деле.

Ламберт перебил меня:

— А по-моему, мы должны показать это всем остальным.

— Ты что, шутишь?! — воскликнул Чен.

— Боюсь, о том, чтобы поделиться со всем миром, даже речь не идет. В любом случае мы проиграем. Если люди поверят, нас просто отодвинут в сторону. Мы и глазом моргнуть не успеем, как сюда набьются толпы астрономов, антропологов и бог знает кого еще со всех концов земного шара. Мы, конечно, прославимся, и все будут знать, что это мы создали 2DWORLD, но работать с ней нам больше не позволят. А если все это окажется шуткой или мистификацией, моей репутации… да и вашей тоже… придет конец. Возможно, меня даже вынудят уволиться, и уж, конечно, в эту лабораторию мы больше не попадем. И даже если мы согласимся передать нашу программу в руки других ученых, вы понимаете, чем это кончится? Представьте себе, как огромная толпа специалистов выстраивается в очередь к терминалу, чтобы задать свой вопрос Йендреду. Представьте себе все бюрократические заморочки. Вот вы на месте двухмерного создания, на месте Йендреда, согласились бы общаться с небольшой группой чутких и умных людей или с бесконечным потоком любопытствующих с рыбьей кровью?

"ПРИВЕТ, ЙЕНДРЕД. Я ДОКТОР БАЛАБОЛ ИЗ ТРУТЕНЬХИЛСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. Я СПЕЦИАЛИЗИРУЮСЬ НА ПСИХОГИДРОДИНАМИКЕ И ХОЧУ ЗНАТЬ, ЕСТЬ ЛИ У ВАС ВОДА В МОЗГАХ".

Нет, ребята, на самом деле выбора у нас нет. Мы обязаны сохранить это в тайне. Я даже жене ничего не скажу! — Я окинул студентов очень серьезным взглядом. — Согласны?

Все мрачно кивнули.

Следующие сеансы связи с Йендредом, иногда длившиеся по восемь-десять часов, начинались с того, что какой-то из СЕФов оказывался на экране совершенно один. Мы обращались к СЕФу с запросами и с нетерпением пережидали его рассказы об охоте на трогов. Неожиданно ответы СЕФа сменялись словами Йендреда, и местность начинала постепенно превращаться в ардийский пейзаж. Со временем эти удивительные перемены происходили все быстрее и быстрее. Похоже, это было связано с психическим состоянием Йендреда. Он как-то сказал нам, что ему достаточно подумать о «месте вовне», чтобы почувствовать наше присутствие и совместить свой мир с моделью 2DWORLD.

За лето у нас накопилось столько разговоров с Йендредом, что хватило бы на целую библиотеку. Я поставил в своем кабинете дополнительные стеллажи и забил их папками с распечатками.

Мы встречались со студентами раз в неделю, обсуждали предыдущий разговор и решали, какие вопросы будем задавать Йендреду на этот раз. Йендред, со своей стороны, часто вел нас к какой-нибудь местной достопримечательности и рассказывал о ней во всех подробностях. Мне кажется, он не до конца понимал различия в нашем восприятии. Если что-то было для него невидимым (например, внутреннее устройство ардийского парового двигателя), то он предполагал, что оно невидимо и для нас. Но он ошибался. Иногда вместо того, чтобы показывать нам какие-то предметы, он рассказывал об астрономии, поведении животных, местной морали или финансовой системе на Арде, и тогда изображения мало могли нам помочь. А еще он расспрашивал нас о людях, Земле и о нашей вселенной.