Вадим Астанин - 10000 знаков

- Капёр, я Анубис, - раздался в наушниках голос штабного координатора.

- Капёр на связи, - сказал Уранов.

- Капёр, почему стоим? - недовольно поинтересовался штабной. - Срываете график движения, Капёр!

- Анубис, здесь Капёр, - сказал Уранов, - оцениваю ситуацию. Приём.

- Тридцать секунд, - сказал штабной, - на оценку ситуации. После чего выдвигайтесь по маршруту. Иначе эта стерва мне мозг вынесет, - добавил штабной негромко.

"Этой стервой" несомненно была Абигайл Мерсер.

- Понял вас, Анубис, - сказал Уранов. - Тридцать секунд. Конец связи.

Он слегка затемнил прозрачное забрало шлема и оглядел свою группу. Скафандры по-настоящему были хороши. Несравнимо легкие, удобные и гибкие. Экзоскелет существенно увеличивал силу, идеально настроенные сервоприводы гарантировали почти природную подвижность тела. Серии Enpros различались по цветам: "Пересмешники" были красными, "Кречеты" - оранжевыми, "Коростели" - аквамариновыми. Модернизированные Enpros отличались визуально от базовых конструкцией шлёмов и наличием дополнительного плечевого контейнера с наружным функциональным креплением под инструмент, либо оружие.

- Группа, слушай приказ, - сказал Уранов, переключившись на внутрисетевой канал связи. - Устанавливаю порядок движения: колонной по одному, в авангарде красные, в середине оранжевые, замыкающие синие, дистанция — два метра. Удаление — двадцать пять метров. Ориентиры — вешки, контрольная — двадцать пятая от нулевой точки. Марш!

Впереди слева возвышался наполовину притопленный в трясине кибервездеход. Он угодил прямиком в "окно", коварно прикрытое тонким слоем ряски, создавшим гибельную иллюзию надёжного травяного покрова. Широкие гусеницы вездеход не спасли и с тех пор он так и торчал, бесстыдно задрав корму к небу. Кормовая броня была на удивление чистой и краска не утратила заводского глянца. Глядя на него, можно было подумать, что утеряли машину буквально на днях, но это было в корне ошибочное умозаключение. Вездеход застрял в болоте в самом начале механизированного наступления на Топь. Когда технику не жалели и гнали в трясину, не считаясь с потерями. Широким фронтом и без оглядки. Эпоха безрассудного штурма и натиска.

Уранов подключил внешние микрофоны и в наушниках зазвучала повседневная "музыка" Топи. Кругом скрипело, булькало, хрустело, трещало и чавкало. Хлопком раскрывались бутоны, выпуская облака невесомой пыльцы, какие-то гады, извиваясь, скользили в траве, изредка сверкая красными полированными боками, нечто бугристое, коричневое, напоминающее уродливый корень дерева с размаху взметнулось ввысь и с шумным всплеском рухнуло в грязь, заставив Уранова крепче сжать рукоятку штурмовой винтовки. Оружие, в принципе, было здесь совершенно лишним. Самым бесполезным предметом, увеличивающим вес и умаляющим шанс на спасение. Был такой прецедент: подвергшись нападению неустановленной агрессивной формы жизни, разведчик открыл беспорядочную стрельбу и перестрелял то ли четверть, то ли половину тактической группы, но себя не защитил. Неприятный инцидент заставил оружейников доработать устройство штурмовых винтовок. Установка блока опознавания решила проблему "дружественного огня".

Рядом с Урановым, на расстоянии вытянутой руки, плыл над трясиной черный усечённый конус, высотой метра полтора, увенчанный полусферической вращающейся башенкой. Это был робот-регистратор, исполняющий параллельно обязанности похоронного церемониймейстера. Заупокойная ритуальная формула, своевременно прочитанная над телом погибшего, оказывает в высшей степени благотворное влияние на временно живых, потому как не всегда удаётся вынести останки из опасной зоны. В силу разных непредвиденных обстоятельств. В том числе из-за отсутствия этих самых останков.

Понятно, что от такого спутника, штатно придаваемого каждой наземной партии, некоторые, суеверно настроенные деятели, часто норовили избавиться, причём не всегда законными способами. Опять же, были прецеденты...

Уранов "гробовщика" терпел, но, как и подавляющее (надо думать) большинство рядовых покорителей космоса, тихо, про себя, ненавидел. Определённо, не всякая унификация есть очевидное благо.

Практика учит — Топь непредсказуема. Она изобретательна на разные мерзкие штучки, смертельные ловушки и каверзные сюрпризы. Гибель, насылаемая Топью, имеет множество личин и не всякий облик смерти выглядит устрашающе. Зачастую он обладает довольно привлекательным видом. Или просто безобидным. Например, удивительным образом смахивает на обыкновенную земную бабочку. Видели, наверно, маленькая, синенькие крылышки, порхает беззаботно над зелёной травкой, садится на жёлтые цветочки одуванчика... Только бабочки эти размахом крыльев сантиметров в пятьдесят. Лезут тучей из трясины и жутким облаком накрывают разноцветные фигуры...