Александр Тюрин - Конечная остановка - Меркурий

Затем я несколько раз взлетал вместе с мухами вверх и шмякался оземь, как кокосовый орех с пальмы, но ни разу не разбился (правда и не рассмеялся тоже). Когда я рухнул окончательно, эти слонопотамы стали меня радостно утаптывать. Жилет уже плохо помогал от побоев, приближался торжественный момент размазывания лейтенанта по мостовой, еще немного — и удалось бы спасти одни сапоги. (Их затем бы торжественно с салютом и оркестром похоронили в лавке вторсырья.) Да вдруг в эту петрушку угодило не с того ни с сего пяток фемок. FM (female-mutant), прогрессивных баб, которым такие гены в инкубаторе добавляют, что делаются они плоские, мужененавистницы, фригидины и какие-то жуткие. Не внешне, конечно. Рожицы и фигурки у них как раз аккуратные. Они тетки жуткие по своим умениям, которые сродни знаменитым меркурианским полтергейстам.

Кто-то из муташек, перебравших токсина ботулизма, завидев эту самую female-mutant, затрубил, что его длинная елда чешется на фемскую хилую пипиську и он ее немедля испробует. Едва мутный потянулся к прогресс-бабе своими граблями, как, ни с того ни с сего возникло четверо ее товарок. Похоже, из пневмопровода или канализации выскочили, внезапно, как выигрыш в лотерее. Не сгрудились фемки, а стали в некую комбинацию и пошли косить вражескую толпу. Эти девки так принялись кружиться, что бить их всегда было не с руки — они или с левого бока или сзади. Зато от каждого их тычка лишалось ума по пять мутных оболтусов. Что самое интересное — фемки-то никого конкретно не лупили, не напирали, скорее даже уклонялись. Однако мутные словно подставлялись под удар и выстраивались так, что валились кучей.

Остальные мутанты, заметив сваленных кучей своих товарищей, скопом — без деления на ботулистов и аккумуляторщиков — рванулись расправляться с фемками. Впрочем, от этого только возникла свалка и давка, а бой-бабы расчистили себе тропу, скосив всех противодействующих, и организованно покинули сцену в неизвестном направлении.

После чего дерущиеся сникли, пустив слюни и сопли, дали себя разогнать и даже частично загрузить в арестантские фургоны. Кряхтя от полученных побоев, но глядя орлом, я вернулся в контору. Едва собрался в баню, размягчить ионизированным паром повреждения, да не пускают. Известие нехорошее из штаб-квартиры концерна “Вязы” меня застопорило. Пропал без следа и вести член их совета директоров, некто Медб К845. Осталась в его апартаментах одна улика, а то и просто чистая символика.

Некий смерч вращался там между полом и потолком, однако при этом быстро усыхал, съеживался, превращался в слабенький сквознячок.

Эксперты, приехавшие со мной на место злоключения, эту улику весело анализировали своими спектрографами и сонарами. Получалось, что вихрь — неустойчивый по строению и даже элементному составу, с источником сильной гравитации где-то внутри, только быстро истощающимся. Еще немного удивленного галдежа исследователей и от улики осталась на память лишь слабая ионизация воздуха.

— У меня впечатление создалось,— признался мне один из посетителей,— что произошел маленький коллапс.

Но впечатление впечатлением, а мне полагается меры принять, соответствующие данному моменту.

Опросил я возможных свидетелей, проверил движение транспортных средств — вроде все чисто. Залез директор после обеда в свою конуру и будто испарился — окон там нет, через единственную дверь никто не выходил. Ну просто Бермудский треугольник в одной отдельно взятой квартире. Единственная зацепка — на потолке и стенах остались вмятины с контурами человека, будто директора швыряли и подбрасывали.

Надо было разбираться с тем, кому этот самый директор был выгоден, кому невыгоден, кого обидел, надул, задел своим руководством. Но тут мне “вязовская” милиция по рукам дала. И стало ясно, что Служба Безопасности концерна дружить со мной не собирается. Использовали меня в качестве клерка-регистратора, и привет. Дальше они сами в узкосемейном кругу разбираться будут. Оно и понятно, “Вязы” — контора таинственная. Концерн этот первым занялся добычей и переработкой меркурианских минералов, всерьез разросся, разжирел еще лет двадцать назад.

Но потом люди из центрального управления расследований (ЦУР) — только цурипопикам и удалось внедриться в “Вязы” — разоблачили концерн до полной срамоты. Выяснилось, что его руководство, состоящее сплошь из развратников и кибернаркоманов, транжирит казенные средства, предприятие же, если отбросить приписки, приносит не доход, а ущерб государству. В общем, кого надо прижали с треском к ногтю. Больше того, в противовес “Вязам” было запущено на Меркурий научно-производственное объединение “Дубки”. Только вот “Дубки” и “Вязы” не стали цивилизованно соревноваться, а занялись нескончаемой чередой сговоров и разборок. В “Дубки” пролезли агенты “Вязов”, в потемках “Вязов” завелись шпионы “Дубков”. Потом разведчиков-лазутчиков перевербовывали и переперевербовывали, отчего они, в конце концов, переставали соображать, на кого работают.