Пол Андерсон - Психотехническая лига

— Теперь ты цитируешь этого старого дурака Валти, — прервал его Рейнач.

— Если бы у нас не было профессора Валти и его социосимволической логики, с помощью которой мы планировали нашу стратегию, мы бы до сих пор сражались с русскими. Никто не пришел бы, чтобы нас освободить.

Англосаксонские страны очень ослаблены после обмена ракетными ударами, и все их усилия сейчас сосредоточены на Азии. Они не смогли бы вторгнуться в Еропу, оккупированную Красной Армией, которой некуда было вернуться — их собственная страна превращена в радиоактивное кладбище. Мы должны были освободить себя сами, с нашей армией оборванцев, кавалерией на мотоциклах и самолетами, собранными из утиля. Если бы не план Валти, и, кстати, твое воплощение его, мы бы никогда не сделали этого. — Фурье снова покачал головой. Он НЕ МОГ сердиться на Жако. — Я думаю, этого достаточно, чтобы уважать профессора.

— Ну… это правда. — Рейнач заговорил громче. — Но он уже старик, говорю тебе. Бормочет о будущем, о долгосрочных планах… Мы же не можем питаться будущим? Люди умирают от чумы, голода и анархии прямо сейчас!

— Он убедил меня, — сказал Фурье, — я думал так же, как ты год назад. Но он обучил меня элементам своей науки и показал тот путь, по которому мы сейчас идем. Он старый человек, Эно Валти, но мозг под его лысым черепом еще замечательно работает.

Рейнач расслабился. Выражение его лица потеплело и смягчилось.

— Очень хорошо, Этьен, — сказал он. — И куда же мы идем?

Фурье глядел мимо него в ночь.

— К войне, — произнес он мягко. — К еще одной ядерной войне, через пятнадцать лет. Сомнительно, что человеческая раса сможет пережить ее.

Дождь барабанил по стеклу, усиливаясь, и ветер завывал над пустыми улицами. Фурье посмотрел на часы. Время истекало. Он нащупал полицейский свисток, висящий у него на шее.

Рейнач был поражен. Но постепенно он отправлялся от потрясения.

— Если бы я поверил, что это так, — ответил он, — я бы ушел в отставку сию же минуту.

— Я знаю, — пробормотал Фурье. — Именно это делает мою задачу такой сложной.

— Так или иначе, ты ошибаешься. — Руки Рейнача шевелились так, как будто он отталкивал кошмар. — Люди получили очень печальный урок…

— Люди, в массе своей, ничему не научились, — сказал ему Фурье. — Разве немцы извлекли урок из Столетней войны, или мы из Хиросимы? Единственный путь избежать будущей войны — основать всемирное правительство; воссоздать Организацию Объединенных Наций, придать ей немного мускулов и убрать из ее устава всякую чушь о «равенстве». И Европа — решающий фактор для этого мероприятия. Севернее Гималаев и восточнее Дона нет больше ничего — одни лишь воющие каннибалы. Пройдет довольно много времени, прежде чем снова они вернутся к цивилизации. Мы должны говорить за весь Евразийский континент.

— Очень хорошо, очень хорошо, — сказал Рейнач хладнокровно. — Польщен. Но что же я делаю не так?

— Очень многое, Жако. Ты слышал достаточно об этом на Совете. Я должен повторить этот длинный список? — голова Фурье медленно повернулась, и он устремил взгляд на человека за столом. — Одно дело импровизировать во время войны. Но ты импровизируешь в мирное время. Ты протащил решение о посылке только двух человек, чтобы представлять наши объединенные страны на конференции в Рио. Почему? Потому что у нас мало транспорта, бумаги, даже пристойной одежды. Эту проблему надо тщательно изучить. Нужно представлять Европу единым целым. Иначе мы спровоцируем вспышки национализма. Ты принял решение за минуту и даже не стал слушать обсуждение.

— Конечно, нет, — сказал Рейнач саркастически. — Если ты помнишь, это было как раз в тот день, когда нам сообщили о неофашистском перевороте на Корсике.

— Корсика могла бы и подождать. Да, конечно, остров было бы труднее отвоевать назад, если бы мы не ударили сразу. Но этот вопрос с нашим представительством в Организации Объединенных Наций касался всего нашего будущего…

— Знаю-знаю. Валти и его теория «ключевого момента». Ха!

— Эта теория работает, старик.

— В определенных пределах. Я консерватор, Этьен. И сознаю это. — Рейнач прошелся вокруг стола. — Но не думаешь ли ты, что ситуация требует именно консерватора? Когда вокруг ад, не время ударяться в философию, даже самую прекрасную… или пытаться избрать парламент, что, как я понимаю, является еще одним постулатом Валти.

— Является, — сказал Фурье. — Ты любишь розы?

— Ну, ну… да, — Рейнач моргнул. — Люблю смотреть на розы. — По его лицу скользнуло грустное и задумчивое выражение. — Теперь, когда ты упомянул об этом, я вспомнил, что уже много лет не видел розы.