Станислав Соловьев - Первый снег в Сууваре

Во дворце начались заседания нового правительства.

В ночь того же дня был арестован Лаат: его схватили сонного, грубо вытащили из постели, и увезли в Тулааген. Вместе с ним были арестованы его жена, семеро детей, родители, секретари и охранники, - всего сорок шесть человек. Все они были препровождены в Тулааген. Лаат не дожил до утра, не выдержав пыток: он действительно ничего не знал о возможном завещании, как подозревали Сасер и Голон.

- Я ничего не знаю! - кричал одно и то же бывший главный советник, - Это ошибка, ошибка! Позовите кого-нибудь из членов Совета: они скажут!..

Палачи не слушали просьбы бывшего главного советника: они молча делали свое дело, обливаясь потом, - молчаливые жестокие люди, измазанные чужой кровью и слюной. Они получили инструкции и последовательно их выполняли: Суудихор Лаат умер на пятом часу пыток. Ничего не знали о секретах бывшего главного советника его жена, дети и другие родственники. Арестованных после пыток обезглавили во внутреннем дворе Тулаагенской тюрьмы...

Всю ночь продолжались аресты агентов Лаата в Министерстве порядка, в дворцовой службе и других учреждениях. Сонных людей вытаскивали из постелей и вместе с семьями отправляли в тулаагенские камеры, где их ждали пыточные механизмы...

Один из офицеров дворцовой охраны попытался организовать выступление: он вместе с отрядом ворвался на верхние этажи дворца с криком "Смерть убийцам Хозяина! Смерть самозванцам!.." Мятежники были встречены частями, верными новому правительству, и уничтожены в ходе кратковременной схватки.

После этого во дворец были вызваны части столичного гарнизона. Они по приказу коннетабля разоружили дворцовую охрану. Вонберегем и испуганный Голон лично ходили перед рядами разоруженных солдат, и требовали присягнуть на верность Совету. Те, кто давал присягу, получал назад свое оружие и отправлялся дальше нести караульную службу. Остальных связали, и уволокли в тулаагенские камеры. Несмотря на возражения распорядителя двора, начальника дворцовой охраны и его адъютантов разоружили и казнили на месте: им не простили бунта.

- Люди, которые не могут отвечать за собственных подчиненных, преступники! - рычал Вонберегем. Новым начальником охраны был назначен некто Суунер Лаасли - все знали, что он человек Сасера.

Следующим днем Совет постановил конфисковать имущество арестованных в пользу государственной казны: на этом настаивал Раен. Тайный совет упразднялся, а все бывшие советники (кроме главного министра и министра порядка, которые тоже имели почетное звание тайного советника) лишались имущества. Их пока не арестовывали, хотя они сидели под замком - в бывших своих домах.

Хайем пытался настоять на том, чтобы ввести пост главы Совета. Его никто не поддержал: каждый из новых правителей не хотел, чтобы усиливалось влияние другого. Решили оставить Совет чисто коллегиальным органом, который будет принимать решения простым большинством голосов. Были отвергнуты предложения Сасера и Хайема о введении в состав Совета новых членов: новые министры дорог, почты, работ автоматически становились членами нового правительства, однако права голоса в Совете не имели. Раен потребовал переподчинить дворцовые и столичные финансы общегосударственной казне, и все члены Совета поддержали его, кроме Голона. В ответ, словно бы мстя дворцовому казначею, Голон добился смещения все ещё болеющего Суугенсена Ореми: Раен был раздосадован неожиданным падением своего протеже. По приказу Совета стражники Министерства порядка вошли в дом бывшего наместника, и арестовали его, не обращая никакого внимания на его возмущение и крики, - чихающий и кашляющий наместник не был в курсе событий. Его даже не стали пытать...

После непродолжительных споров, по настоянию Сасера был образован особый суд Совета, который возглавил старший секретарь Министерства порядка. На новый суд возлагалась обязанность вести дела об изменниках и других государственных преступниках. "Мы не можем при данных обстоятельствах вести делопроизводство в обычном порядке..." - размеренно говорил торжествующий Сасер, и члены Совета послушно кивали головами. С обилием обнаружившихся изменников и преступников государственный суд или суд короны справиться не могли физически, - это понимал каждый из высших сановников. Однако никому не нравилось, чтобы новый суд находился в непосредственном подчинении министру порядка. Подобное учреждение стало бы страшным оружием в руках хитроумного Сасера.