Игорь Чичилин - Из разноцветных миров

Желтый мир. Ирв заглянул в него, впрочем, так, просто по привычке сначала смотреть, а потом заходить в мир. Чисто машинально он оценивал то, что появлялось за Дверью, и тут… И тут вдруг понял, что это не Земля. Нет.

Сад возле дома был там. Деревья были незнакомые, нет, такие не растут на Земле. Или все же растут, просто он не знает об этом? Ирв смотрел, пока не теряя надежду. Дом тоже был странный, не земной. Вдруг что-то подъехало к нему, что-то напоминающее машину. Именно напоминающее, потому что таких машин на Земле не бывает. Или теперь бывает? Мало ли что произошло за то время, пока он был здесь. Ирв наблюдал, все еще не желая верить в то, что, пожалуй, было очевидно. Но тут дверца машины открылась и оттуда вышел… Господи! Вышел? Нет, скорее вышло. Потому что существо, которое появилось из-за открытой дверцы машины было совершенно не похоже на человека. Слишком много ног, хотя рук было две, но пропорции не соблюдались, голова между плеч, и вообще все не так. Существо закрыло дверцу и направилось по дорожке к дому. Навстречу ему из дома вышло похожее существо, но в другой одежде и чуть меньших размеров. Существа встретились и остановились друг перед другом. И тут у каждого из груди стало вытягиваться по тонкому щупальцу с утолщением на конце. Щупальца коснулись друг друга и прижались утолщениями.

«Как трогательно, — мрачно подумал Ирв. — Нежный поцелуй. Любящая жена встречает любящего супруга». Он не стал расстраиваться или злиться, просто повернулся и, не глядя на зартов, которые все наблюдали за ним, медленно побрел домой.

«Но ведь мир был желтый, — думал он по дороге. — Такой же, как Земля. Или…» Теперь в спокойной обстановке, когда он не спеша шел домой, Ирв начал понимать, что цвет был, пожалуй, не совсем такой, несколько белесого оттенка, чуть-чуть. Но этого чуть-чуть вполне хватило, чтобы это оказалась не Земля. Впрочем, даже полное совпадение цвета еще ничего не значит — цветов и оттенков гораздо меньше, чем миров, и наверняка существуют разные миры совершенно одинакового цвета. И вообще не цвет ведь определяет мир, а наоборот. Но все же тот был чуть белесого оттенка, можно было бы сразу заметить это. «Н-да, — вздыхая, думал Ирв. — Давно я не видел цвет своего мира».

В этот день он так и не пошел ни в какой другой мир.

Назавтра он сидел, наблюдая за Дырами. Настроение было не из лучших после вчерашней неудачной попытки. Он вспоминал, что уже попрощался со всем этим миром, но теперь все сидит здесь, так и не уйдя никуда. «А может, все-таки уйти в какой-нибудь другой мир? — думал он. — Все равно в какой». Но нет. Зачем? Неизвестно, что ждет его в другом мире. Да и вообще какая разница — тот мир или этот?

Сегодня не хотелось путешествовать в четвертом измерении. Тогда он просто пошел к пустынникам — как-то тоскливо было сидеть одному дома.

— Вы умираете? — спросил он черную тень, возникшую перед ним. — Вам известно, что такое смерть?

— Да, — ответил пустынник, — мы умираем.

— А сколько вы живете?

— Сколько?

— Сколько лет или сколько появлений Нолу проходит от рождения до смерти пустынника?

— Я не знаю, — ответил пустынник, — я не считал.

— Хотя бы примерно, сто или десять?

— Я не знаю, — снова ответил пустынник.

— Но среди вас есть такие, которые пришли из другого, из вашего мира?

— Мы все из нашего мира.

— Нет, — сказал Ирв, — я имею в виду тех, кто пришел из вашего родного мира, кто устроил катастрофу здесь, ветеранов большой войны с зартами. Такие еще остались среди вас?

— Кажется, нет, — неуверенно проговорил пустынник. — Но я не знаю точно.

— Н-да? Что-то ты ничего не знаешь, — вздохнул Ирв. — Наверное, еще молодой?

— Я живу не очень давно по сравнению с другими, — сказал пустынник.

— Вот-вот. Значит, еще маленький. Хотя по виду не скажешь. А вы бываете маленькими?

— Нет, мы рождаемся сразу такими, какие есть.

— Понятно. А что бывает с пустынниками, когда они умирают?

— Когда пустынник умирает, он теряет связь с землей, поднимается вверх и сливается с Великой Пустотой там.

— Вот как? То есть вы возноситесь и становитесь частицей космоса. Пустота уходит в пустоту, находя там свое место или… Или наполняя ее? Не хочешь ли ты сказать, что весь космос — это трупы пустынников?

— Я не знаю, — сказал пустынник.

— Да-да, конечно, — задумчиво проговорил Ирв. — Впрочем, что это я опять о смерти? Снова о смерти. Сколько можно? Хватит, наверное. Ладно, — Ирв решил закончить разговор, — извини, я пойду. У меня там яичница пригорает, глазунья. Знаешь, такая из разноцветных глаз на оболочке мира вместо сковородки.