Александр Казанцев: Том 2. Сильнее времени

Небывалое опустошение произвел ураган. Эвенки бросались в поваленную тайгу искать своих оленей, лабазы с имуществом. Они находили только обугленные туши. Горе посетило тогда и чум моего деда Лючеткана. Мой отец, ходивший в поваленную тайгу, видел там огромный столб воды, бивший из земли. Отец умер через несколько дней в страшных мучениях, словно его обожгло… Но на коже у него не было никаких ожогов. Старики испугались. Запретили эвенкам ходить в поваленную тайгу. Назвали ее проклятым местом. Шаманы говорили, что там на землю спустился бог огня и грома – Огды. Он, дескать, и жжет невидимым огнем всех, кто туда попадет.

В начале двадцатых годов, – продолжал Крымов, – в факторию Вановара приехал русский ученый Леонид Алексеевич Кулик. Он хотел найти метеорит. Эвенки отказались сопровождать его. Он нашел двух ангарских охотников. Я присоединился к ним. Я был молод, хорошо знал русский язык, кое-чему научился в фактории и ничего на свете не боялся.

Вместе с Куликом мы прошли через гигантский лесовал и обнаружили, что корни всех бесчисленных деревьев, миллионов поваленных стволов направлены в одно место – в центр катастрофы. Когда же мы увидели эпицентр, то были поражены. Там, где разрушения от упавшего метеорита должны быть наибольшими… лес стоял на корню. Это было необъяснимо не только для меня, но даже и для русского ученого. Я видел это по его лицу.

Лес стоял на корню, но это был мертвый лес – без сучьев, он походил на врытые в землю столбы…

Посредине леса виднелась вода – озеро или болото.

Кулик предположил, что это и есть воронка от упавшего, метеорита.

Простодушный, общительный, он объяснял нам, охотникам, словно мы были его учеными помощниками, что где-то в Америке, в пустыне Аризона, есть огромный кратер – тысяча двести метров в диаметре, сто восемьдесят метров глубиной. Кратер образовался тысячи лет назад от падения гигантского небесного тела, метеорита, такого же, как и тот, что упал здесь, и который непременно надо найти. Тогда-то я и загорелся желанием помогать русскому профессору.

На следующий год Кулик вернулся в тайгу с большой экспедицией. Он нанимал рабочих. Конечно, я был первым. Мы искали осколки метеорита. Осушили центральное болото в мертвом лесу, исследовали все углубления, но… не только никаких следов метеорита, но и оставленной им воронки не нашли.

Десять лет ежегодно возвращался в тайгу Кулик, десять лет я сопровождал его в его бесплодных исканиях. Метеорит исчез.

Кулик предполагал, что он провалился в болото, а болото затянуло воронку. Но мы бурили почву и наткнулись на неповрежденный слой вечной мерзлоты толщиной двадцать пять метров. После бурения по буровой скважине поднялась вода. Если бы метеорит пробил, расплавил этот слой мерзлоты, слой не мог бы восстановиться: земля там теперь и зимой не промерзает глубже чем на два метра.

После второго года работы экспедиции я уехал вместе с Куликом в Москву и стал учиться там. Но каждое лето возвращался на поиски метеорита в родные места. Работы Кулика продолжались. Я всегда сопровождал его. Теперь я уже не был полуграмотным таежным охотником. Я был студентом университета, много читал, начинал даже кое-кого критиковать в нашей науке. Но об этом я ничего не говорил Кулику. Я же знал, с какой страстной уверенностью искал он свой метеорит, даже стихи метеориту посвящал… Как мог я сказать ему о своем убеждении, что метеорита никогда не было?

– Как не было? – воскликнул Низовский. – А следы катастрофы, а поваленные деревья?

– Да, катастрофа была, а метеорита не было, – внушительно сказал Крымов. – Я задумался над тем, как мог остаться на корню лес в центре катастрофы. Чем вызывается взрыв при падении метеорита? Метеорит влетает в земную атмосферу с космической скоростью – от тридцати до шестидесяти километров в секунду. Обладая значительной массой и гигантской скоростью, метеорит несет огромную энергию движения. В момент остановки метеорита, при ударе его о землю, вся эта энергия должна перейти в тепло, это и вызывает взрыв чудовищной силы. Но в нашем случае этого не произошло… Самой встречи метеорита с землей не было.

Для меня это было очевидным. Существование мертвого леса навело меня на мысль, что взрыв произошел в воздухе, на высоте примерно трех-пяти километров, как раз над самым лесом.

– Как же так в воздухе? – недоверчиво заметил Низовский.

– Взрывная волна ринулась во все стороны, – уверенно продолжал Крымов. – В том месте, где деревья были перпендикулярны ее фронту, то есть непосредственно под местом взрыва, волна не повалила деревья, она лишь срезала с них все сучья. Там же, где ее удар пришелся под углом, все деревья в радиусе тридцати– шестидесяти километров были повалены. Взрыв мог произойти только в воздухе.