Александр Казанцев - Том (5). Льды возвращаются

Это роман в числе других подарил мне трех корреспонденток, перепиской с которыми я дорожу. И прежде всего с Надеждой Ивановной Борзух из Славянска делюсь я своими литературными замыслами, хотя мы никогда не виделись. Переписываемся уже более четверти века. Участница партизанского движения, она потеряла в войну всех близких и, по ее словам, нашла в героях моих романов тех, кого недоставало ей в жизни. Вечно буду ей обязан за эти слова.

Другая корреспондентка, Люда из Запорожья, написала мне еще в пионерском возрасте, слала письма-дневники – целый внутренний мир. Я попытался наделить им одну из героинь романа «Льды возвращаются». Бывая в Москве, она, уже инженер и мать семейства, встречается со мной, как бы со своим былым дневником.

Имени третьей корреспондентки не назову. Она моя однофамилица, отец же ее, тоже, как и я, Александр Петрович, но погиб во время войны. И вот девочка, прочитав «Полярную мечту», вообразила и стала уверять других, что роман написан ее отцом. Ей по-детски страстно хотелось иметь отца!.. Десятилетия спустя, прочитав роман «Фаэты», решилась признаться в том, что она моя «самозваная дочь». Мне не на что было быть в претензии. Завязалась оживленная переписка. Так я нежданно приобрел «третью» дочь. Младшая, Елена, – завершает кандидатскую диссертацию в одном из академических институтов. Милая «самозванка» – рабочий человек с высоким интеллектом, словно заглянувшая к нам из будущего, о котором фантасту так хочется писать.

К началу пятидесятых годов я решил, что обрел собственное лицо [1] К этому времени А. П. Казанцев был уже награжден орденом Красной Звезды, правительственными медалями и кинематографической премией. (Прим. ред.) , и мог уже не считать себя в какой-то мере связанным ни с дедом-шляхтичем, революционером, ни с другим дедом, в картузе и поддевке, и осуществил свою давнюю мечту – вступил наконец в ряды КПСС. Избирался в Союзе писателей СССР заместителем секретаря партийного бюро прозаиков и восемь раз был членом бюро секции прозы, причем два раза заместителем председателя при Леониде Соболеве и Константине Паустовском, которые многому меня научили.

Есть еще в пунктире воспоминаний эпизод, связанный с особо дорогой мне книгой академика Майского.

Верный боец революции, старый большевик, он не миновал ложного обвинения. В тягостные для жены Ивана Михайловича дни мало кто решался позвонить Агнии Александровне домой. Убежденный в невиновности Ивана Михайловича, я в числе немногих звонил ей. Надо ли говорить, как я обрадовался звонку Майского вскоре после его возвращения домой! Он попросил зайти. Я поспешил на улицу Горького, в дом, что напротив Моссовета. Майский, бодрый и веселый, встретил меня загадочной улыбкой.

– Я вот тут диктовал… Стенографистка кое-что расшифровала для вас…

Я не совсем понимал, что имеет в виду Майский. Тогда он напомнил о своем увлечении фантастикой и приключениями.

– Я обязан вам тем, что выдержал, – неожиданно сказал он.

Оказывается, находясь под следствием, в одиночном заключении, в промежутках между допросами он вспомнил о моих прочитанных романах и… решил мысленно перенестись в мир, рожденный собственным воображением. Принялся «писать в уме» роман. Запоминал главу за главой (как стихи!), раздраженно отрываясь для «дачи показаний» от своего невидимого и никому не известного занятия.

И так без пера и бумаги он сочинил роман «Близкое-далекое» и сразу же по возвращении домой продиктовал его стенографистке. А теперь вручает рукопись мне, «виновнику» (по его словам) рождения этого романа.

С жадным интересом читал я о приключениях и путешествии советского дипломата во время войны Майскому самому пришлось тогда добираться из СССР в Англию в обход фронтов, через Иран и вокруг Африки Роман, в основу которого автор положил увиденное, был написан живо и правдиво.

Хотелось представить себе, как возникало это удивительное произведение, запечатленное лишь в памяти! Я мысленно видел автора среди созданных его воображением героев, с которыми он «общался» в промежутках между беседами со следователем, полностью отключаясь от действительности, не мучаясь сомнениями, одиночеством, бессонницей. Ведь ничто так не поглощает человека, как созданный его воображением мир!

Справедливости ради надо сказать, что следствие по спровоцированному против академика Майского делу закончилось полным снятием с него всех обвинений еще до XX съезда нашей партии.