Теодор Старджон - Бизнес на страхе

- Вам угрожали?

- Не только мне... всей планете. Они грозили уничтожить Землю...

Пенфильд едва поспевал записывать.

- А что вы им ответили? Что не боитесь их угроз?

Филипсо подтвердил, что так оно и было. И так далее.

История эта попала, как Филипсо и хотел, в вечерний выпуск, но он не думал, что она наделает такого шума. А шума было столько, что Филипсо так уже и не вернулся на работу, и алиби не пригодилось. Вместо этого он получил телеграмму от одного издателя, в которой тот спрашивал, не возьмется ли он написать книгу.

Филипсо взялся и написал. Его сочинение отличалось лихостью стиля (это ведь ему принадлежал горящий неоновым пламенем над сотнями магазинов девиз Дешевой Распродажи - МНОГО ТРАТИШЬ - МАЛО ПЛАТИШЬ), изысканностью манер деревенского увальня и непритязательностью обстановки банкирского кабинета. Оно называлось "Человек, Который Спас Землю" и за первые семь месяцев разошлось тиражом двести восемьдесят тысяч экземпляров.

С тех пор деньги сами потекли к нему. Он получал их от Лиги Приближающегося Конца Света, от Союза Борьбы за Моральное Возрождение Человечества и от Ассоциации Защиты Земли от Космических Пришельцев. Деньги текли с противоположных концов спектра предрассудков - от тех, кто был убежден, что если бы господь предназначал нас для полетов а Космос, то мы бы рождались на свет с хвостовым оперением, как у ракеты, и от тех, кто не верил ни во что, кроме русских, но зато относительно них верил чему угодно. Со всех сторон к нему неслись призывы "Спаси нас!" и оседали на его банковском счету денежными чеками. Хочешь не хочешь, пришлось основать Храм Космоса, чтобы как-то придать делу законный характер, и разве Филипсо виноват, что его лекции половина прихожан, простите, слушателей, принимала за богослужения?

Появилась на свет вторая его книга. Она называлась "Нам Незачем Капитулировать", была на целую треть длиннее и содержала куда больше противоречий, чем прежняя; за первые девять недель она разошлась тиражом в триста десять тысяч. Тут уже те, другие, деньги хлынули таким потоком, что Филипсо пришлось срочно зарегистрировать себя как некоммерческую организацию и отнести все поступления на ее счет. Признаки благоденствия были видны и в самом храме, причем самым заметным была большая радарная антенна, купленная со списанного броненосца и установленная на куполе. Антенна круглые сутки безостановочно вращалась вокруг оси, и хотя она ни к чему не была подключена, с первого взгляда на нее было понятно, что Филипсо начеку и люди могут спать спокойно. В хорошую погоду антенна была видна даже из Каталины, особенно по ночам, когда на ней включали яркий оранжевый прожектор.

Кабинет Филипсо находился в куполе, прямо под антенной, и попасть туда можно было только при помощи автоматического лифта.

Отрезанный от всего мира, Филипсо сидел у себя в кабинете, погруженный в размышления, как вдруг с изумлением услышал позади себя легкое покашливание. Обернувшись, он увидел рыжего человечка небольшого роста. Неизвестно, что бы сделал Филипсо в первый момент - обратился в бегство или вцепился незнакомцу в горло, если бы у того в руках не оказалось средство, которое со времен появления письменности гарантированно успокаивало разъяренных авторов.

- Я прочитал ваши книги, - сказал незнакомец и протянул вперед ладони, на каждой из которых лежало по знакомому тому. - Я нашел их не лишенными искренности и логики.

Расплывшись в улыбке, Филипсо оглядел лишенное особых примет лицо незнакомца и его заурядный серый костюм.

- Общим у искренности и логики является то, - продолжал незнакомец, что они могут не иметь никакого отношения к истине.

- Послушайте, что вам надо и как вы очутились здесь?

- Я не нахожусь здесь, - отвечал незнакомец. Он указал вверх.

На небе уже сгущались сумерки, и оранжевый прожектор кромсал их со всевозрастающей решительностью. Сквозь прозрачный купол было видно, как прожектор выхватил из тьмы большое серебристое тело, зависшее в ста футах от поверхности земли и в пятидесяти футах к северу от Храма, - как раз в той точке неба, куда повелительно указывал палец гостя. Тело было видно всего мгновение, но его изображение осталось на сетчатке глаза, как после яркой вспышки.

- Я нахожусь в той штуке, - проговорил рыжий человечек, - здесь - я всего лишь иллюзия.

- Перестаньте говорить загадками, - завопил Филипсо, чтобы заглушить дрожь в голосе, - а не то я возьму вас за шиворот и выброшу отсюда вон.