Теодор Старджон - Дитя эфира

- Не убивайте его, Гамильтон, - с расстановкой произнес он. - Я сам собираюсь это сделать.

Пришлось разжать мертвую хватку, и Грифф грузно осел на пол, судорожно глотая воздух. У него был вид до смерти напуганного ребенка, смешнее некуда.

Мы великодушно переждали, пока он восстановит дыхание. Как только Грифф смог вновь взгромоздиться в кресло, он, облокотясь на пульт селекторной связи, стал с ужасом наблюдать, как Бербело вытащил из кармана складной нож настоящее бандитское "перо" на пружинке - и со зловещим выражением на лице несколько раз демонстративно щелкнул лезвием.

- Могу я поинтересоваться, - Грифф, кажется, обрел наконец дар речи, - чем вызвано такое неспровоцированное вторжение?

- Он еще интересуется... - Бербело бросил на меня задумчивый взгляд, словно бы раздумывая, прямо сейчас пришить Гриффа или предварительно помучить.

- Ладно, пусть говорит, - предложил я. Грифф с болезненным выражением на лице прокашлялся:

- Я уже пытался объяснить по телефону каждому из вас.., э-э.., джентльмены, что, насколько мне известно, решительно никто не вторгался ни в текст вашей пьесы, мистер Гамильтон, ни в рекламный ролик, предоставленный вами, мистер Бербело. Сразу же после ваших звонков я включил телевизор и досмотрел передачу до конца. Я не нашел никаких отклонений! Поскольку это первый коммерческий показ с использованием новой техники цветозаписи, мы, конечно, сделали копию. И если не верите мне, то не желаете ли ознакомиться?

Что мы могли возразить на это? В тот момент нам обоим стало совершенно очевидно, что Грифф отрезал себе все пути к отступлению, и, стало быть, говорит чистую правду, или то, что ему самому кажется чистой правдой. По крайней мере, он казался совершенно убежденным в том, что кто-то сыграл с нами злую шутку. Мне и самому это пришло в голову.

- Грифф, - спросил Бербело, - вы помните ту сцену перед финалом? Ну, там еще парень объясняется с девушкой на морском берегу...

Грифф молча кивнул.

- Тогда вспомните, что он сказал, уткнув физиономию в ее распущенные волосы?

- "Я люблю тебя", - убежденно ответил Грифф. - И дважды повторил это.

Мы обменялись с Бербело быстрыми взглядами.

- А теперь посмотрим запись, - предложил я.

И мы посмотрели. Надеюсь, мне никогда в жизни больше не придется пережить еще один такой же час, как тог, что я провел в кабинете Гриффа под стрекотание демонстрационного проектора. Если бы не присутствие Бербело, который, судя по всему, видел то же, что и я, мне после просмотра оставалось бы только записаться на прием к психиатру.

Потому что пленка оказалась невинной, как сон младенца. Моя пьеса шла без сучка без задоринки, а реклама Бербело била точно в цель. Вот как звучал диалог той самой рекламной паузы, с которой все и началось.

" - И как вы находите пьесу, мистер Робинсон? - Верх совершенства. Как и вы, дорогая... Что это за духи? - "dqux Reves" от Бербело. Как вам? - Вы слышали, что я сказал о пьесе".

Так-то вот. И Грифф не соврал насчет эпизода на Азорах и той фразы из трех слов, повторенной трижды. Я чувствовал себя в полном дерьме.

Когда просмотр закончился, Бербело обратился к Гриффу:

- Думаю, что могу говорить и от своего имени, и от имени мистера Гамильтона. Если эта запись подлинная, мы приносим вам свои извинения. Но принять ее как доказательство вашей невиновности мы не можем, пока не сравним с моей собственной, сделанной с домашнего телевизора. Ждите нас завтра вместе с пленкой. Пошли, Гамильтон.

Я кивнул, и мы покинули кабинет, оставив Гриффа кусать губы в ожидании нашего возвращения.

В двух словах о том, чем закончился тот кошмарный вечер. По дороге в жилище Бербело, который газеты окрестили "Ароматным Дворцом", мы прихватили с собой специалиста, и в течение часа пленка с записью была проявлена.

Что я могу сказать? Если у меня крыша поехала - стало быть, сошел с ума и Бербело. Но не его же пленка! На ней все было так, как мы уже видели и слышали - каждый у себя дома. Да, если кто и умеет посылать проклятье на расстоянии, то в ту ночь это, несомненно, был Грифф. Ясно, что в офисе он подсунул нам фальшивку, и так же очевидно, что в суде он повторит свой трюк. О чем я и сообщил Бербело. Однако старик решительно покачал головой:

- Нет, Гамильтон, мы не можем доводить дело до суда. Предоставляя рекламное время, ОТ заставило меня подписать отказ от каких бы то ни было претензий "в связи с неполным, неадекватным и вообще во всех отношениях неудовлетворительным качеством изображения". Вы ведь знаете, они пока не очень-то доверяют этой новой технологии - вот и перестраховались...