Теодор Старджон - Кейз и мечтатель

Рассмотрим теперь клеща крупного рогатого скота. Выводясь в земле, он сбрасывает оболочку и снова растет и спаривается. Наконец, самка, заключив в себя сперму, ползет. Не имея глаз, она, тем не менее ползет вверх до тех пор, пока не найдет конечность, на которой будет висеть до тех пор, пока ее рефлексы не загорятся от единственной особой искорки: запаха масляной кислоты, которая присутствует в поте теплокровных млекопитающих. При этом она подпрыгивает, и, если промахнется, будет ползти снова, пока не найдет другую конечность, и не повиснет на ней в ожидании - известен случай, когда она провисела так ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ - и все равно будет реагировать мгновенно и полноценно в присутствии одной единственной вещи, которую она по своей природе может взять и в которой нуждается. День она будет кормиться, после чего выпустит хранимую сперму на яйца, которые несет в себе. Затем она падает и умирает, а оплодотворенные яйца готовы повторить цикл.

Таким образом, ее жизнь состоит из мгновений и эпизодов (как и наша) и, если бы вы могли с ней поговорить, она смогла бы вспомнить следующие эпизоды: повторное сбрасывание оболочки, спаривание, путь наверх, прыжок, ожидание, в засуху, мороз, ливень, грозу - ну, это был другой момент, другое мгновение, потому что во время этого периода ее можно назвать живой, только неправильно употребив это слово; это было другое мгновение, менее запоминающееся, чем первое погружение в теплую кровь.

Первое пробуждение Кейза, таким образом, было всего лишь мгновением после того ужасного старта (ибо он мог, но не хотел вспоминать длительное отчаяние, во время которого предоставил себя во власть поддерживающих жизнь систем спасательного жилета. Он мог отказаться от них из-за горя и ярости, не будь его собственная программа безжалостной и неизменной, он сам заложил ее в жилеты, бесчувственную, автоматическую, нестираемую.

Но она не сработала, не сработала.

Следовательно, Кейз проснулся (в первый раз) всего лишь мгновение спустя после этого ужасного рывка; отсюда его хриплый крик, и поэтому он был единственным человеческим существом во всей Вселенной, которое могло помнить столь далекое событие как побег с той чертовой неизвестной планеты и для него оно было вовсе не далеким. Ибо такова природа времени, что человеческие часы и человеческая душа могут давать ему истинные измерения, но правда не обязательно им соответствует. Если вы хотите понять Кейза, вы должны понять это.

Итак он знал, что прошло время прежде, чем он пробудился во второй раз. Он знал, что спал. Знал, что чувствует себя здоровым и отдохнувшим, что голоден и хочет пить. Он не знал, где находится, и когда попытался сесть, то не смог.

- Лежи спокойно, - сказал голубой человек. - Не пытайся двигаться, пока я не вытащу из тебя все эти иголки.

Первым рефлексом Кейза было не послушаться и сделать движение, резкое и быстрое. Когда он попробовал снова, то обнаружил, что не может даже пошевелиться, он понял разумность сказанного и расслабился. Голубой человек быстро и уверенно задвигал руками над блоком управления, и из-за его головы из стены выплыл какой-то аппарат, придвинулся к Кейзу протянул блестящие тонкие руки, извлек иглы, убрал трубки, намазал его холодными кремами, отсоединил, отвязал, убрал различные приспособления, которые вернули его к жизни - и все следы их присутствия в комнате), а Кейз лежал и думал, на каком языке говорил голубой человек - и как получилось, что он смог его понять.

Аппарат скользнул в сторону, вернулся к двери в стене, которая его поглотила. Кейз лежал спокойно, глядя на голубого человека, чье затемненное скрытое капюшоном лицо ничего ему не говорило, но чья расслабленная, с руками за спиной, поза говорила о наблюдательном ожидании. Таинственно, да. Угрожающе? Нет.

Кейз осторожно пошевелился, не обнаружил никаких препятствий, сел. Он сидел ни на чем, и взглянув вниз, увидел, что парит в метре над палубой. На секунду у него закружилась голова, но все прошло, когда голубой человек, мгновенно все поняв, махнул в сторону пульта. Кейза немедленно окружило и поддержало мягкое устойчивое кресло, возникшее вокруг него. Он сел прямо, посмотрел на подлокотники, на спинку, затем на голубого человека, успокаивающий жест которого был достаточно уверенным, чтобы заставить его откинуться назад - конечно, оставаясь настороженным, но не встревоженным.

- Лейтенант Хардин...

Кейз моргнул. Прошло так много времени, даже по его масштабам, с тех пор, как он в последний раз слышал это имя, что он почти что забыл, что оно принадлежит ему. Словно тебя назвали по отчеству, которое до этого никогда не использовалось публично.