Борис Романовский: Преступление в Медовом раю

— Поставим лингвистор на крышу, а сами сядем в вездеход и микрофоны возьмем, — Антуан немного трусил, и это будило его изобретательскую мысль. — «ПП» выбросим поближе к ним!

Так и сделали. Под защитой пистолета Эррера отнес поближе к гидрам «ПП», как они называли приемопередатчики, и, пятясь, вернулся к вездеходу. Когда забрались в кабину, все трое были в поту.

— Теперь ждать, когда они насытятся! — сказал Алексей.

— Сколько ждать? Ведь мы не знаем…

— Сколько надо, Антуан. Ручаюсь тебе, они скоро кончат!

Действительно, примерно через полчаса настороженного и томительного ожидания они увидели, как одно из чудовищ слезло с куста. С бывшего куста, — на нем остались только наиболее толстые ветви, без коры и еще влажные… Зашевелились и остальные гидры. Глаза их засветились ярким изумрудно-зеленым светом. Эррере даже показалось, что в них теплится мысль.

— Включи сирену, Алексей! — сказал командир, не отрывая взгляда от синих лебедей. — Надо их расшевелить!

Завыла сирена.

Когда унылый рев кончился, Антуан начал вращать верньер, ловя частоту.

— Поймал! — крикнул он.

Теперь лингвистор передавал карканье и потрескивание. Он анализировал чужую речь, если это вообще была речь в человеческом понимании. Алексей и Эррера внимательно прислушивались, боясь пропустить начало контакта.

А лингвистор все трещал, не фильтруя и выдавая звуки без перевода. Карканье и треск, временами переходивший в подобие чириканья или щебетанья, резкого и неприятного… Антуан еще минут десять настраивал аппарат. В районе дециметровых волн и слабых электромагнитных, поочередно на тех и других, лампа светилась красноватым светом, но при совмещении обеих безнадежно гасла.

— Эта проклятая штука испортилась! — Эррера не был занят настройкой, поэтому его терпение лопнуло раньше.

— Не может быть, — самоуверенно возразил Антуан.

— Почему?

— Ну, как же! — вступился за лингвистор и Алексей. — Ее проверяли специалисты на Земле по всем диапазонам. А я уже здесь переводил со старофранцузского на современный. Великолепно получалось!

— А другие диапазоны? Почему ты думаешь, что все каналы целы? Почему вы оба думаете, что любой прибор, попавший в другие условия, перенесший посадку, транспортировку и так далее, остается целым и невредимым? Почему?

— Ты зря ко мне привязался со своими «почему». Я не знаю, цел ли он, хотя думаю…

— А проверить вы можете?

— Нет.

— Тогда поехали домой! Контакт ме состоялся!

Антуан и Алексей молча полезли из вездехода.

Пуйярд был настолько обескуражен неудачей, что даже забыл об опасности. Они сняли лингвистор, подтащили «ПП» и запихнули в кабину вездехода. Гидры сидели по-птичьи, глядя на них выпуклыми глазами. Они не кормились, но и не пытались напасть на людей.

На базу вернулись к ужину. Ели в молчании. Остававшиеся на базе десантники не тревожили командира расспросами. Дискуссию Эррера начал сам.

— Ну, видели? — спросил он товарищей. Тон был вызывающим.

— Видели, — спокойно кивнул Рэд, — Но мне показалось, что лебеди сидели, как зрители первого ряда в театре. Они смотрели и словно бы даже обменивались впечатлениями — неслышно для вас, да и для нас тоже!

— Они просто нажрались листьев и переваривали пищу, — презрительно сказал Том, — Бросьте приписывать им какой-то интеллект.

— Ты один раз напугался, Том, — сказал Сударушкин, — а теперь стыдишься своего страха. Брось, ведь мы все боялись. Попробуй быть объективнее!

Том вскочил, как ужаленный. Через три минуты стоял всеобщий гвалт, через десять все успокоились.

— Я не уверен, что эта штука цела. — Эррера показал на лингвистор. — Но не уверен и в том, что она испорчена!

— Что ж, — подытожила Жаннет Пуйярд. — Придется трансформироваться!

И всех зазнобило от отвращения.

После завтрака Мзия исследовала психическое и нервное состояние членов команды, потом Алексей исследовал ее. Все были в норме, хотя и волновались, причем больше всего были возбуждены остающиеся на базе Том и Алексей.

Спокойно, без оживления и обычных шуток, десантники обступили биотрансформатор.

— Срок — три дня, резерв — еще два! — сказал Алексей. — Время сбора-солнце в зените!

Все посмотрели на взошедшее солнце.

— А теперь… — Сударушкин многозначительно умолк.

Эррера выступил вперед, обернувшись, посмотрел на товарищей, как будто прощался с ними, и шагнул на площадку аппарата. Десантники застыли, только на сером лице Ютты дергалась невидимая жилка под глазом.