Брайан Стеблфорд - Центр не удержать (Битва за Центр - 3)

Она по-прежнему смотрела на меня - неотрывно и без возмущения.

- Да. Именно это и надо сделать.

- Я не могу помочь, - начал я злиться. - Это у вас в распоряжении целый магический арсенал. Она покачала головой:

- Нет, - и перевела взгляд на молот, висевший на поясе у Мирлина. Но какой толк бороться молотом против Сарагассова моря? Я тоже отвернулся и стал смотреть на резную голову, венчающую нос корабля. Это был символ могущества, спящего внутри меня, жаждущий пробуждения. Что будет, если водоросли обратятся в камень? Поможет ли это? Да, если камень будет гладким, как стекло. Но неизвестно, как это сделать. Как разбудить силы, дремлющие во мне? Как заставить Сезам открыть моего двойника?

- Возможно, - сказала она в раздумье, - что война в компьютерном мире Асгарда достигла такого же состояния. Никто из противников не в силах взять верх, поэтому они выжидают момент и держат друг друга в бездействии. Возможно, наше появление нарушило равновесие, заставив действовать армии обеих сторон. Вероятно, равновесие должно возвратиться, если....

Она надеялась, что, пока ситуация менялась, была возможность получить некоторое преимущество - здесь или в Центре, куда добирался мой двойник. Но что-то в ее словах привлекло мое внимание. Она говорила о кристаллизации - о временном затишье в войне. И тут в голову пришла мысль об окаменелостях, о том, как живая материя становится неподвижной. Не в этом ли была суть вверенного мне оружия? Не потому ли оно явилось мне как голова Медузы? Не был ли я зерном, вызывающим кристаллизацию. Может, именно это проникло в сознание взывавших о помощи и породило тишину и покой в компьютерном пространстве Асгарда?

Нелегко описать мои чувства. Я был на многих уровнях и знал, что размеренная, едва ли не застойная жизнь в системах Асгарда поразила многие сообщества, бесчисленное количество гуманоидов.

"Ну и какой же здесь выбор? - спросил я сам себя. - Есть ли он вообще и насколько применим?" А был ли выбор у Персея, которого избрали капризные Олимпийцы. Сами боги были слугами неумолимой судьбы - трех сестер, плетущих нить жизни, трех беспощадных Парок.

Я поглядел на весла - они все еще скребли по поверхности водорослей, хотя и с меньшим рвением. Их работа напоминала мне жука, перевернутого на спину и в немощном отчаянии дергающего лапками. Тут появилась идея, и я перевел взгляд на богиню.

- Сколько человек в команде корабля? Нельзя ли изменить их движущую силу?

- Команда - это мы, - бесхитростно ответила она. - Он - наше тело, такое же, как и это. - Она показала на грудную клетку.

Говоря "мы", она, естественно, имела в виду Девятку, а не трех застрявших в глубинах Асгарда страдальцев.

- Тогда надо попробовать не плыть, - посоветовал я, - а ползти. Надо переделать лопасти весел в лапы, а сами весла - в ноги, вроде как у насекомого. Если водоросли достаточно прочны, они выдержат нас, тем более что наш вес правильно распределен.

Она тут же уставилась на весла, и глаза у нее снова заблестели - ведь решение могло оказаться спасительным. Я смотрел на нее, а весла в это время перестали бессильно дергаться. Лопасти превратились в нечто, напоминающее лапы водоплавающих птиц, а на древках появились суставы. Как только оформились все ступни, ноги стали выпрямляться. Хотя поначалу казалось, что водоросли нипочем нас не отпустят, внезапно мы очутились на поверхности. Одна или две лапы сначала провалились, но для других хватало точек опоры, и мы начали двигаться, переваливаясь и покачиваясь, как диковинная сороконожка. Сначала мы шли медленно, затем - все быстрее и быстрее, пока не стали двигаться с той же скоростью, как и на веслах.

Я видел улыбку Мирлина - он радовался не столько тому, что мы снова были в движении, сколько нашему умению находить выход. Так что мы были не столь уж бессильны перед неизвестным.

- Здорово придумано, - похвалил он. - Может, им и вовсе не удастся остановить нас.

Но я не собирался почивать на лаврах. Я успел заметить - едва мы пошли, как туман вокруг нас снова стал сгущаться. Небо, только что светлое и высокое, снова стало низким, снова забурлило вихрями. Каждую минуту водоросли могли растаять, а мы - рухнуть в жуткое море. Но не это занимало меня. То, что мы выбрались, могло заставить наших врагов сражаться с удвоенной силой, пытаясь уничтожить нас. Мы не бессильны - значит, в нас таится опасность, и каждый последующий выпад против нас будет страшнее предыдущего.

Игра, если это можно назвать игрой, только начиналась.