Дмитрий Колесов - Однажды в СССР. Повесть вторая - «Как верили в себя...»

Бык Марата рванулся в сторону Николая, но получил стопой ноги в живот и вышел из игры надолго. Одновременно с этим раздался звон разбитого стекла, а затем в окне появился обрез двустволки и голос Костяна заявил:

— Федул, сиди на месте или твои мозги окажутся на стенке, а потом и чурек свое получит.

Я подошел к двери в мясной отдел, открыл ее и к нам зашли Ленчик с Димоном, вооруженные здоровенными мясницкими ножами. Каковые держали в руках, вполне уверенно и надежно.

Это был шах и мат. Выручил вора в законе Федул, который сказал, что отвечает за долг Марата и отдал мои деньги Коляну.

Тот их внимательно осмотрел, пересчитал выбранные наугад пачки и повторился ритуал — теперь все были в расчете, кроме Марата.

Когда вечером мы сидели у Костяна и отмечали удачное завершение нашего безнадежного предприятия. Я подумал вслух:

— Как я теперь Иван Михалычу в глаза глядеть буду. Такая чудная волжанка у него была. Игрушка. Я такую никогда не смогу ему купить.

— А кто тебе сказал, голова два уха, что он ее продал? — Удивился Колян.

— Как… — начал было я и все понял, — значит вместо денег были куклы?

— А як жеж, — глубокомысленно заявил Костян, — Федул сработал, как настоящий мастер.

Здесь я почувствовал, как с моей души скатился здоровенный камень, даже булыжник и заржал вместе со всей компанией. Психи. Натуральные психи.

Марат подался в бега, но его арестовали через месяц, осудили за попытку грабежа сберегательной кассы и дали восемь лет строгого режима. Срок он должен был отбывать на черной зоне. Однако до нее не добрался и на толковище в пересылке был зарезан Кештаном, который таким образом погасил свой долг и отомстил ему за Лису.

Трех шакалов Марата убили в пьяной драке, где-то в Ростове. Федул не прощал обид никому и руки у него были длинные. Судьба и на каждую хитрую… есть. Что-то.

Закупленный товар, вскоре, нашелся и я помог Федулу его реализовать. Сделал это в последний раз и он меня понял.

А я понял, кто я есть такой по существу и решил поменять свою жизнь, а не плыть по течению. Благо опора у меня была, а грабли я уже сломал до ручки.

Вал. Валерий Александрович Ткаченко, инструктор обкома КПСС.

Да… не ждал, не гадал, что такое случится со мной. Я считал себя уже достаточно толстокожим для работы с любой, даже самой одиозной персоной. Работа в школе, служба на флоте и конечно работа инструктором обкома сводила меня с самыми различными людьми и далеко не все из них были образцами для подражания.

И когда прилетел этот… заслуженный артист СССР, представитель творческой элиты страны, как он себе называл, то эту пакость спихнули на меня. Прибыл он по приглашению руководства Магаданского областного музыкально-драматического театра имени Горького и должен был сыграть в нескольких театральных постановках, заменяя местных исполнителей главных ролей. А в дальнейшем выступить в роли режиссера- постановщика известного произведения Шекспира в современной интерпретации. Как он высокопарно заявлял:

— Я добавлю в это произведение дух нашего времени и душу современника.

Скромностью он не страдал и скорее всего не знал, что это такое.

Зрительский ажиотаж был закономерен, как же звезда союзного значения снизошла до сирых и обездоленных духовной пищей магаданцев. Посему обком взял под особый контроль все связанное с театральной деятельностью звезды… и сопутствующее этому, оказывая администрации театра всемерную помощь.

Мне же казалось, что основной его задачей было затариться красной икрой, крабами и заодно преподать мастер-класс отдельным представительницам актерской труппы театра. Я только второй год работал инструктором отдела пропаганды и агитации, но почему-то именно мне поручили оказывать всяческую помощь такому ответственному московскому товарищу. Наверное это было очередной проверкой, перед направлением на учебу в Высшую партийную школу и я ее не выдержал.

Я терпел, когда он «забыл» заплатить за две трехлитровки красной икры и я рассчитался за нее из своего кармана — такое со мной уже бывало. Уладил проблему, когда ему не понравилось жить в предоставленном гостиничном люксе и он возжелал перейти в другой, который занимал прибывший по служебным делам заслуженный капитан-наставник Дальневосточного пароходства, Герой социалистического труда. Хорошо, что тот только посмеялся, когда я представился и попросил его об одолжении. Лично мне и выделил ему пару билетов на спектакль, где он мог бы оценить этого светоча мировой драматургии. Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира.