Брайан Стеблфорд - Течения Алькионы

Там мало что можно было увидеть. Вид был ужасным, но не пугал. Я почувствовал доверие - я мог придумывать ужасно много тварей, которые могли бы населять этот мир.

Я настроился на знаменитый сигнал "Потерянной Звезды". Он доходил громко и чисто. Я, конечно, слышал его и прежде, но только в виде иллюзорного слабого шепота. Теперь, несомненно, он был реален. Не желанный шепот, Не песня сирены. Это был звук, удобный для восприятия. Почти домашний.

- Ну, - сказал я. - Там сокровище капитана Кидда. Помеченные отметками Х. А теперь дайте мне поесть и отдохнуть.

- Хотите спать? - спросила Ив.

- Нет. Я только прикорну на часок-другой, а затем мы отправимся в чащобу. Это будет недолго. Скажи Джонни, чтобы он подготовил первый рейс.

- И, - добавил я, - запомните лучше все, что самая медленная часть космического полета - это поездка на такси в город. Она может быть хуже всяких ожиданий, но не нужно рассчитывать именно на это.

20

Несомненно, был диспут о том, кому что делать. Все хотели ехать и никто не хотел оставаться. У меня были собственные причины не брать с собой еще кого-то, но дель Арко не собирался дать мне первому осмотреть "Потерянную Звезду". Он все еще полагал, что это его увеселительная прогулка.

Наконец аргументы достигли статус-кво. Кто-то должен оставаться на корабле и кто-то должен суметь поднять его, если наземная партия не вернется. Поэтому перст судьбы остановился на Ротгаре и Ив. Ротгар не был героем, и он был вполне удовлетворен таким решением. Но Ив заявила, что на борту должен оставаться компетентный пилот. К несчастью, ей напомнили, что компетентный пилот является незаменимым и единственным экспертом по чужим мирам и должен идти. Мы взяли Джонни вопреки моему желанию. Дель Арко был капитаном, и противные аргументы не были всецело убедительными.

Таким образом трое из нас сели в десантный вездеход - разновидность танка-амфибии, сконструированного и построенного на Пенафлоре и являвшегося последним словом в деле транспортировки на чужих мирах. Пенафлор имеет неестественно завышенные требования в отношении эффективной бронезащиты, которую испытывают даже на боевое применение. Но это все же было много быстрее чем идти пешком, или же, как альтернативу - снова поднять "Лебедя" и рисковать возможностью кораблекрушения. Я, конечно, не хотел этого делать - вносить возмущения в пространство, подобное этому. Было совершенно очевидно, что эффекты искажения были так же велики на поверхности планеты, как и в пространстве.

Правда, на поверхности особо не поскачешь вверх-вниз. Поток здесь не был достаточно сильным, чтобы именовать его чем-то большим, нежели каприз. Тем не менее, здесь была жизнь - жизнь в экстремальных условиях, только она могла существовать в атмосфере земного типа. Все, что здесь жило, было ритмичным и способным изменяться.

Это означало в обычных условиях, что искажающие волны приходят в измененный район, а жизненные формы поглощают энергию волн. Только неподвижные объекты могут сопротивляться силам такой величины. Бронированные вездеходы и космические скафандры могли выстоять против искажений, точно так же, как они могли стоять под солнечными лучами и жесткой радиацией. Но жизненная система не может эволюционировать в железном ящике. Она не может хранить местные условия на значительном протяжении. Она должна жить с ними. Жизненные формы живут за счет искажающей энергии. Они всасывают непостоянное течение, запитывают в русла и используют. Единственной их проблемой является сверхизобильная ее поставка. Они должны придумать пути ее использования, которые не были бы просто необходимы, в эмпирическом списке.

И поэтому они постоянно изменяли форму.

Каждая искажающая волна - их частота менялась каждые десять минут, до полудюжины в минуту - давала повод для изменения ландшафта. Это была ритмическая часть. К тому же, жизненные формы могли использовать сэкономленную энергию, чтобы внести изменения между волн. Каждая биоформа испускала такой флюид, какой хотела. Она могла занять любую желаемую ею форму, или вовсе никакой, в точности на такое время, чтобы удержаться на мгновение или два. И так как искажающая энергия из солнечной области была крайне обильна, то не было пределов изобилию форм жизни, кроме самой жизни. Изменяющаяся система, рассуждал я, должна осуществить очень быструю эволюцию только в одном направлении. Полная возможность изменения была пассивным сбросом энергии. Владение подачей и приемом. Но означает ли это, что мы - как агрессоры - были в безопасности? Возможно, нет - ловчая яма весьма пассивный вид западни.