Грег Бир - Божья кузница (сборник)

— Я в полной растерянности, — сказал Ганс.

Мартин висел рядом с ним в гамаке, они встречались один на один.

— Я посылал лишь Патрика, но он, видимо, решил, что не справится один и захватил с собой приятелей, — сказал Ганс, закрыв глаза и склонив набок шею. — Я не знал, что он настолько слаб.

— Что ты послал его сделать?

— Поговорить с тобой о здравом смысле, — голос у Ганса был низким, гулким. — Мне нужно поспать, Мартин. Все, что я хочу сейчас — это поспать.

— Они приходили убить меня, — сказал Мартин, в его голосе сквозило удивление. — Разве ты не видел, что Патрик …

— Я очень устал, — тряхнул головой Ганс. — Я до сих пор не понимаю, почему другие присоединились к нему. Но, может быть, это и к лучшему. Ты победил. Я подаю в отставку.

— Никто не просит тебя об этом.

— Ты видел выражения их лиц? — спросил Ганс. — Венди в особенности. Даже Гарпала. — Он покачал головой, — Бедный Гарпал… Нет, нет, я подчиняюсь.

— Но ты сам добился этого, — заметил Мартин.

— Я всего добиваюсь сам, — Ганс вскинул голову. — Но я не хотел, чтобы тебя убили.

— Как мог ты так просчитаться?

— Просчитаться? — Ганс тихо рассмеялся. — Это твои проблемы, Мартин. У тебя хорошая душа, но ты слишком интеллектуален. Ты вначале думаешь, а потом видишь то, что хотел бы видеть. А я вначале вижу, а уж потом размышляю над тем, что я видел. Я не просчитался. Я влип.

— Это ты приказал Рексу убить Розу?

— Нет. Клянусь, нет. Но я мог бы это сделать.

Мартин покачал головой, не в состоянии поверить.

Ганс сложил ладони вместе, затем постучал указательным пальцем по ладони.

— Скажи, смогли бы мы выполнить Работу, если бы Роза развалила команду на части?

— С Розой можно было договориться.

— Ошибаешься. Рекс сломался, потому что я задавил его. Он не мог найти себя, он думал, что все ненавидят его. Роза проповедовала любовь к ближним, и он пришел к ней. Но она просто использовала его. Я не просил его убивать ее. Ей было все равно, что ее люди думают о ней. Она во многом походила на меня.

— Роза не заслужила смерти.

— Мы не были бы здесь, если бы она была жива.

Мартин не желал больше спорить.

— Когда ты сложишь полномочия?

— Прямо сейчас. Если хочешь устрой публичное бичевание, притащи меня туда на цепи. Я произнесу печальную речь. Скажу, что старые Пэны никогда не умирают.

— Я не понимаю тебя, — покачал головой Мартин.

— Зато я понимаю тебя. Но мне хочется попросить тебя об одной вещи, Мартин. Я хочу остаться Пэном, когда мы будем докладывать о победе.

Уцелевшие из команды «Спутника Зари» пришли в учебную комнату двумя группами. Мартин вошел с большей группой, вслед за Гансом, который выглядел так, будто готовился сообщить всем нечто неожиданное. Ариэль вошла, окруженная своими людьми. Мартин увидел, что формируется мощный центр. Никто не знал о его разговоре с Гансом.

Наблюдая каким образом объединились люди, Мартин сравнил их с перемещением частиц, группирующимся согласно определенным признакам, но группировки были весьма неустойчивыми; Мартин видел взаимодействия людей и частично мог понять их смысл. Долгие часы он размышлял после разговора с Гансом. Теперь, когда он смотрел на оружающих, он старался сначала видеть, а потом уже думать; он уже не обманывал себя иллюзиями, не принимал желаемое за настоящее.

Новые способности не принесли ему радости. Из всех иллюзий детства одну он боялся потерять больше всех: то, что люди работают, следуя не произносимым вслух, но благородным целям; что они следуют внутреннему голосу совести; что несмотря на все препоны, они двигаются вперед к намечанное цели.

По обе стороны звездной сферы висело по два мома. Руины Левиафана медленно заполняли сферу: огромные валуны, мерцание охлаждающихся кусков бывших планет, вспышки фальшивой материи, еще полностью нераспавшейся.

— Анализ еще не закончен, — произнес голос мозгового центра корабля, нейтральный и говорящий прямо в ухо каждому. — В моей памяти нет прецедента использования оружия такой мощности и такого типа. Не было и прецендентов встречи с цивилизациями такого характера. Трудно судить о последствиях. Разрушения кажутся полными, но окончательная оценка не может быть выведена, возможно, для этого должны пройти века.

Мартин ожидал это. Он мечтал об неожиданно уцелевших из цивилизаций, прячущихся в падающих валунах, скрытых в гальке, о лестничных богах, зарывшихся глубоко в почву и ожидающих шанса перестроиться.