Аллен Стил - Итерации Иерихона

8. ЧЕТВЕРГ, 12:45

Камеру Джаху я забросил по дороге в офис, и он обещался обработать диск и отдать мне отпечатки к концу дня. Еще он меня проинформировал, что его батюшка обнаружил мой уход и - я цитирую - "ссал кипятком".

Это означало, что на второй этаж надо пройти на цыпочках. Я надеялся, что Бейли раз в жизни слинял куда-нибудь на ленч, но возле двери Перла мне ударил в нос запах жареных мозгов. Жареные мозги - самый мерзкий из всех сент-луисских деликатесов, и Перл его обожал. Каждый день он приносил в офис полную тарелку этого добра и потреблял его на виду у всего персонала. Когда я прокрался к своему столу, он не стал отрываться от мозгов, но в конце концов - я знал - он ко мне прицепится.

Я решил, что лучше всего изобразить такую кипучую деятельность, чтобы меня хотя бы не назвали сачком. И потому я сел за стол и стал сочинять свою колонку в номер будущей недели. Темой я выбрал недавний налет ВЧР на Муни. Утренняя "Пост-диспетч" дала мне голые факты, такие, как число пострадавших, но в мою колонку попали более субъективные замечания очевидца.

Я уже добрался до середины, описывая прибытие солдат ВЧР, когда на моем экране в виде блика отразился Бейли. Я не обратил внимания и продолжал набирать статью. Какое-то время он постоял у входа в мой отсек, будто раздумывая: сказать - не сказать, потом ушел. Я кинул взгляд на Джона. Он сидел на телефоне у себя за столом, но усмехнулся, бросив взгляд в мою сторону. Работу я, значит, еще не потерял. Сегодня по крайней мере.

Но у меня из головы не лезли события в "Типтри". Да, конечно, не моя это была статья, но журналистское любопытство свербило, и надо было хорошо почесаться. Закончив и запомнив черновой вариант своей статьи, я включил модем и связался с офисом городской избирательной комиссии.

Вклады в избирательную кампанию Стива Эстеса были опубликованы в общедоступных файлах. Мне оставалось только задать нужные вопросы, и выскочивший из чулана скелетик затанцевал на экране. Эстес был старый политикан: за ним числилась уйма пожертвований от частных лиц, в том числе самых богатых и влиятельных в городе, от разных комитетов и местных корпораций, а где-то посередке притулился маленький взнос в 10.000 долларов от "Типтри корпорейшн".

Конечно, само по себе это не значило ничего: Стиву присылали чеки все от Национального Комитета Республиканской Партии до Национальной стрелковой ассоциации. И все же это означало какую-то тонкую связь между "Типтри" и Эстесом.

Я распечатал файл, обвел кружочком название "Типтри" и собрался отпасовать это Джону, но вдруг возникла идея получше. Не успев подумать, я снял трубку и позвонил в офис Эстеса.

Сам Эстес был старшим партнером юридической фирмы в Даунтауне; девушка на коммутаторе передала вызов личной секретарше Стива - молодой женщине с твердым взглядом и таким видом, что она могла бы служить моделью для Зиарс-Роубэковых каталогов [дешевые рассылаемые по почте каталоги для заочных покупок, рассчитанные на небогатого покупателя; синоним провинциального вкуса] года этак 1947. Пухлые, как пчелами покусанные, губки чуть поджались, когда я представился как репортер "Биг мадди".

- Одну минутку, пожалуйста. Я проверю, на месте ли он.

Она поставила меня на ожидание, и на экране компьютера стал расцветать лилиями луг под мелодию из "Звуков музыки". Это длилось пару минут, а потом и цветы, и Джулия Эндрьюз вдруг исчезли, сменившись лицом Стива Эстеса.

- Добрый день, Джерри, - произнес он, сияя в телекамеру. - Чем могу быть полезен?

Мы не были знакомы и никогда не разговаривали, так что на фамильярно-дружеское обращение по имени я не прореагировал. Это у них, у политиков, так принято.

- Добрый день, мистер Эстес, - ответил я, тронув кнопку "запись". - Я работаю над статьей для газеты, насчет вчерашнего рейда войск ВЧР на Муни, и хотел бы поинтересоваться вашим мнением.

Эстес и не моргнул.

- Я бы и рад помочь, Джерри, - сказал он, - но вряд ли я смогу тебе сказать больше, чем прочел в утренней газете.

То есть любую возможную связь он заранее дезавуировал.

- Видите ли, сэр, - продолжал я, - мне несколько неожиданно это от вас слышать, поскольку вы открыто побуждали ВЧР силой вытеснить из парка популяцию бездомных. Вы говорите, что не имеете отношения к этому налету?

Он, по-прежнему сияя улыбкой, откинулся в кресле.

- Прежде всего я не стал бы употреблять слово "налет", - ответил он, переложив трубку в другую руку. - Более точно было бы "мирная полицейская акция по наведению порядка". И хотя я просил полковника Барриса принять соответствующие меры к нуждающейся в этом популяции Форест-парка, я не мог бы сказать, что просил его... гм... проводить какие бы то ни было "налеты", если вам так угодно, ни в парке, ни конкретно в Муни.