Леонид Резник - Дом в центре

Время было позднее. Машина ехала очень долго. Поначалу я ломал голову, кто организовал похищение. Потом задумался, нет ли какой-то связи между испортившимся настроением Светы и моим пленением. Может быть, она кому-то меня продала, а потом стала терзаться угрызениями совести? Езда все не прекращалась, похитители молчали. Я мечтал уснуть, но так далеко крепость моей психики не простиралась. 13.Умение пускать пыль в глаза.

– Здравствуй, дорогой, – сказал частный детектив Семенов, когда мне сняли с головы мешок.

– Здравия желаю, гражданин начальник, – вежливо ответил я. – Мне бы руки освободили, я бы вам еще спасибо сказал. Да и пожалел бы потом. – Мне твоя жалость на… не нужна. Ты себя пожалей.

Я немедленно пожалел себя, но еще сильнее – снятый с моей головы мешок. Пока от моего взгляда прятались, я имел все шансы выбраться из этой заварухи живым. Но если мои похитители не боятся раскрыть себя… Плохой признак. Они уверены, что я их никому не выдам. А кто лучше всех хранит тайны? Правильно, покойник. Как бы мне вовремя успеть применить мое искусство побега?

– У вас есть какие-то претензии ко мне? – спросил я. – По-моему, мы не ссорились. Вы сделали свою работу, я вам заплатил. Много заплатил. В чем дело?

– Какой шустрый! – демонстративно обратился Семенов к одному из моих конвоиров, – даже не понять, кто здесь кого спрашивает. Коля, задвинь его на место.

Конвоир почти без замаха нанес мне сильнейший удар в живот. Второй, третий… Было больно и обидно, я почти утратил способность дышать. Наручники на скованных за спиной руках немилосердно врезались в кожу. Второй конвоир толкнул меня по направлению к стулу. Я уселся.

«На этот раз просто бегством все не закончится, – подумалось мне. – Прощай «Аякс», больше такой фирмы уже не будет. А Семенов – первый кандидат в покойники.» Мысли были весьма неожиданными для моего положения. Они могли свидетельствовать или об огромных запасах оптимизма, или об идиотизме. А еще скорее – о том и о другом одновременно.

– Ну, как? – Семенов по-отечески улыбнулся. – Вернулся на грешную землю? Дошло, кто здесь хозяин? А то выступает – словно за ним вот-вот американская морская пехота приплывет. Еще выступишь… Так, значит, говоришь, что рассчитался со мной? Я кивнул.

– Рассчитался… Но вот чем? Проверил я твои доллары. Настоящие доллары, хорошие, любой банк в мире их с радостью возьмет. Но что-то меня насторожило. Уж больно ты запросто их отдал. Ненатурально. Вроде и на слабоумного почти не похож. Связался я кое с кем из специалистов. Тоже говорят: «Деньги настоящие». Но, есть одна загвоздка. Купюры из твоего чемоданчика все принадлежат к сериям, которые никогда раньше не встречались. У нас нет своих людей там, где печатают доллары, но, скорее всего, твои доллары сделаны не в Америке.

– Чушь какая-то, – влез я, хотя сам прекрасно знал, насколько прав Семенов. – Все согласились, что доллары настоящие? Да. Те серии, не те серии… Что я, псих, что ли, печатать деньги, не похожие на настоящие? Это проблема не моя, а американского министерства финансов. Или ихнего главного банка. Они что, наняли вас разбираться?

– Никто меня не нанимал. Я работаю сам на себя. Сам заказываю, сам расследую. Очень удобно. Не буду же я сам с себя три шкуры драть за работу? А с долларами… Ты знаешь, если бы дело только в них было, то я бы даже мог тебе поверить. Но дело ведь и в тебе самом. Вот, например, твой паспорт. Евгений Волк – это ты? – Да.

– А жаль. Нет такого. Есть несколько Евгением Волков, но никто из них на тебя не похож. Не то, одним словом. Откуда, ты сказал, у тебя доллары? Из Америки, где ты четыре года был. Так вот, тоже мы не нашли ни одного Волка, который бы туда-сюда в Америку летал. Ну-ка, скажи, какого числа ты прилетел, в какой город?

– Эх, еще называется детективное агентство, – я разыграл возмущение. – Все проще и сложнее. Число не помню, а прилетел я в Париж, из Парижа вылетел в Варшаву, а из Варшавы поездом – до Питера. До такого вам додуматься слабо? – Тебе что, еще вмазать или сам заткнешься? – полюбопытствовал Семенов.

– Поехали ко мне домой, – сказал я как можно миролюбивее, – там у меня заграничный паспорт лежит со всеми делами, с визами. Посмотрите, убедитесь.

Если бы Семенов согласился! Увы. Он отмахнулся от моего предложения, как от назойливой мухи.

– В гробу я видел твой паспорт, – сказал он, – с визами вместе. Тот, кто был когда-то с Кирюхой Седовым знаком, тот любую визу нарисует. Понимаешь, если бы я по тебе следствие для суда вел, то копал бы шире и все проверял и выяснял: кто ты, откуда и зачем? Но тут я сам – судья. И мне особых доказательств не надо. Меня твои странные доллары интересуют.