Ольга Елисеева - Сын Солнца

Уже поздно ночью он, то и дело натыкаясь на стены, возвращался к себе по запутанным переходам. Весь день принц почти ничего не ел, и теперь от выпитого на голодный желудок его сильно мутило.

— Вард! Куда девалась дверь? — недружелюбно поинтересовался он после пятого удара о стену.

Раб выскочил ему навстречу с глиняной лампой в руке и, подхватив принца как раз в тот момент, когда тот собирался сесть на пол, увлек в открывшийся, золотистый от света проход.

— Куда ты дел этого паршивца тольтека? — спросил Акхан, когда слуга, пыхтя, расшнуровывал его сандалии. — Ты его перевязал?

— Хозяин, — выдохнул Вард, поднимая голову. — Они — звери.

Принц хмыкнул.

— Этот дикарь ждет вас в вашей комнате, — продолжал слуга. — Сидит и ничего не слушает, как глухой.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ладно. — Акхан встал, держась рукой за стену. — Останься здесь. — Он с шумом сглотнул воздух и, тяжело ступая, направился к себе.

Комната тонула во мраке. На фоне светлеющего окна был заметен силуэт тольтека, сидевшего на полу. Услышав шаги, тот встал и повернулся к входящему принцу.

— Чего тебе? — отмахнулся Акхан. — Иди, иди, пошел отсюда. Еще твоей рожи не хватало! Без тебя тошно.

Он зашелся икотой. В слабом лунном свете принц хорошо видел, с каким откровенным презрением смотрит на него пленный. Они стояли друг против друга и были почти одного роста.

— Убирайся! — рявкнул акалель.

Вместо ответа тольтек медленно повернулся к нему спиной и встал на четвереньки.

Ошеломленный принц перестал икать.

— Эй, я не собираюсь ездить на тебе верхом. Даже если ты убил мою лошадь! — Акхан взял со стола лампу, с трудом зажег фитиль и, прихрамывая, обошел пленника. Ему все еще трудно было присесть на корточки из-за распоротой кожи на ноге. Наклонившись к тольтеку, он слегка поморщился и поднес лампу к его лицу. Пленный смотрел на акалеля с такой ледяной ненавистью, что принц невольно отвел руку.

Дрожащее пламя на мгновение выхватило из темноты очертания пузатого кувшина, из которого Акхан умывал руки днем, и тут до принца начал медленно доходить дикий смысл происходящего. Оказывается, выбитые зубы и сорванные ногти — еще не самое страшное из того, что могло ожидать здесь пленного.

Акхан резко выпрямился. Он вдруг почувствовал себя до отвращения трезвым. Не обращая внимания на резкую боль в ноге, принц присел на корточки и помахал у тольтека перед носом рукой.

— Нет. Никаль! — выдохнул он, с трудом вспоминая слышанные сегодня на пиру слова. — Иди. Шан. Ты мне не нужен.

На лице пленного выразилось безграничное удивление.

— Вон! — заорал уже выпрямившийся принц. — Видеть не могу!

Тольтек спешно удалился за дверь, где на него напал Вард с упреками за то, что тот потревожил господина в такой момент, когда акалелю нужен покой.

Акхан, спотыкаясь, добрался до угла и рухнул поперек кровати. Его запрокинувшаяся голова пошла кругом. «Ненавижу, — тихо шептал он, проваливаясь в пустоту, — ненавижу».

Шеренги атлан проходили перед акалелем. За последнюю неделю он впервые приехал посмотреть, как идет обучение войск. Череда бесконечных ритуалов и празднеств утомила командующего, поэтому Акхан с радостью вырвался из давящего дворцового лабиринта. Ветер обвевал его загорелое лицо, руки спокойно лежали на опущенной уздечке, тревоги, казалось, отступили, и принц полной грудью вдыхал жаркий пыльный воздух равнины.

Его разбитные головорезы несколько поутихли после первого боя и признали за командующим право на власть.

Тренировки шли с раннего утра почти до самой ночи с большим перерывом в середине дня, когда ни один разумный человек не решится покинуть тень широко раскинутых полотняных навесов. Сейчас солнце близилось к зениту, и усталые, едва волочившие ноги люди возвращались в лагерь. Хриплыми надсаженными голосами они приветствовали акалеля:

— Хай!

— Хай-ре! — машинально отвечал он, стараясь разглядеть мелькание пестрых тольтекских перьев за дальними рядами своей армии.

Акхан настоял на совместных учениях войск атлан и тольтекских родов-изменников, чтобы его солдаты могли ближе узнать противника. Такой шаг сильно не понравился главам Броненосцев и Летучих Мышей, но Принц Победитель поставил это условием участия тольтеков в дальнейшем походе, и вожди, уже предвкушавшие большую добычу, вынуждены были согласиться.

Акхан тронул поводья лошади и направил ее туда, где тольтекские командиры разворачивали небольшие отряды красных воинов, чтоб вести их к своим отдаленным лагерям. Всякий раз при встрече с этими выродками командующий испытывал странное чувство гадливости и любопытства. Он внимательно рассматривал их вооружение, новые для атлан движения в схватке, вслушивался в гортанные нечленораздельные звуки, которые тольтеки издавали во время боя, в отличие от хранивших полное молчание белых сыновей моря. Он не мог не восхищаться безупречной дисциплиной, которая царила в войске врагов. Все они, от главы рода до последнего копьеносца, составляли как бы одно существо, но между собой роды, казалось, вовсе не чувствовали подобного единства.