Анатолий Шалин - Новой, улучшенной конструкции

— Все, о чем ты говоришь, не так глупо. Правда, мне всегда казалось, что Василий, хотя и обладает многими недостатками, не такой уж плохой человек.

— Хозяин — замечательный человек, и меня он вполне устраивал в качестве руководителя до последнего времени, но теперь…

— Что теперь? — встрепенулся Клим. — Что ты сделал с Васькой, железный змей, отвечай!

— Вот, вот, — сказал Утюг. — Как раз о таких ситуациях я и говорил. Вы, люди, совершенно не умеете управлять своими реакциями!

— Что? Ты еще издеваешься? Что с Василием?

— Ничего особенного. Как я уже говорил, он в мастерской, внутри аппарата для совершенствования человеческого организма. Он уже пять суток там находится. Видите ли, последние годы хозяин был очень недоволен своим здоровьем, жаловался, что совсем превратился в развалину, вот, в соответствии с его желаниями, я и решил слегка улучшить его конструкцию.

— Как улучшить? — беспомощно пролепетал потрясенный Клим. Его худшие предположения, кажется, подтверждались.

— Ну, подправить внешний вид, немного омолодить, избавить от всех заболеваний, укрепить мышцы, привести в порядок внутренние органы, словом; сделать из хозяина лучший образец человеческой породы. Это на первом этапе, а потом, естественно, потребуются еще кое-какие улучшения… Ведь совершенствованию нет предела! Вообще-то, пора уже пойти и разбудить хозяина. Я для того вас и вызвал, чтобы вы присутствовали при пробуждении и успокоили своего друга, так сказать, оградили его от возможных нервных потрясений…

В мастерской Утюг быстро выключил аппаратуру и, насвистывая одну из любимых песенок Василия, разгерметизировал дверцу шкафа. Затем небрежно, точно повар, извлекающий пирожки из духовки, выдвинул полку с телом своего хозяина.

Какое-то мгновение Утюг сосредоточенно созерцал результаты своих модернизаций, затем, восторженно закатив глаза, принялся кудахтать, точно наседка над цыпленком:

— Аполлон, чисто Аполлон… Ахил! Геракл! Нарцисс!

Клим почувствовал, что поток древнегреческих имен иссякнет еще не скоро, и робко переступил порог мастерсной:

— Можно?

— Что вы, что вы, Климентий Иванович! Подождите минутку. Сейчас массаж, а затем я переодену хозяина и разбужу.

Клим тихо застонал от любопытства. Утюг же, ловко манипулируя руками, несколько минут измывался над ребрами Василия, затем принялся облачать его в свежие одеяния. Возня эта продолжалась довольно долго, и Клим вдруг понял, что с костюмом Василия робот проделывает что-то непонятное.

И тогда у Клима возникли новые опасения. Он торопливо прошел в мастерскую и склонился над другом.

Василий пришел в себя.

— Отлично выспался! — произнес он, бодро осматривая обстановку мастерской и, казалось, совершенно не замечая ни встревоженного Клима, ни самодовольной фигуры Утюга.

Перед Климом сидел гераклоподобный атлет. Лицо его правильностью и пропорциональностью линий вполне могло соперничать с ликом античного божества. Правда, и в этом правильном лице еще просматривалась широкая Васина улыбка, но улыбка эта держалась непрочно и в ней уже угадывался какой-то металлический привкус. Наверное, поэтому Клим совершенно не удивился, когда, опустив глаза, обнаружил за спиной друга длинный, чуть подрагивающий розовый отросток.

— А хвост зачем? — уже машинально, задыхаясь от всего увиденного, спросил он.

— Какой хвост? — оскорбился Утюг. — Это преобразователь электрической энергии в биомеханическую. Теперь хозяину совсем не обязательно заниматься физкультурой. Бодрость и душевные силы он будет черпать прямо из энергосети. Видите, на кончике вилка. Работает от напряжения 127–250 вольт, частота 50 герц…

Утюг начал долго и нудно расхваливать преимущества этой новой, улучшенной модели своего хозяина, но Клим его уже не слушал. Он охнул, схватился за сердце и, шатаясь, поспешил к выходу из квартиры. Ему мучительно захотелось к обыкновенным, не знающим подобных улучшений, людям.