Андрей Столяров - Дверь с той стороны

- Ах, не спорь, пожалуйста!.. Делай, что тебе говорят... Она зачерпнула оранжевую массу, ела с ладони, как кошка, жмуря нетерпеливые глаза. Икра была теплая и очень сладкая. Походила на мед. Таяла во рту. Легко закружилась голова. Мазин вдруг понял: это счастье. Как он раньше не догадывался. Настоящее счастье - вдыхать кисловатый запах, млеющим языком уминать вязкое податливое тесто, чувствовать на нёбе трепетное щекотание лопающихся икринок. Он заметил, что у других урн тоже стоят люди. У каждой по человеку. Откуда только взялись. Жуют - молча и сосредоточенно. Лица у них оранжевые от налипшей икры. Мерное чавканье роится в полуденном воздухе.

- Хватит, больше нельзя, - с сожалением сказала Ольга, облизав пальцы. Заторопила его: - Нас ждут...

- Хочу еще, - глухо, с набитым ртом, сказал Мазин.

- Захлебнемся в информации - пойдут сразу несколько текстов.

- Очень вкусно...

- Нет, - сказала Ольга. - Уже пора.

Посредине улицы, взявшись за руки, застыли шестеро мужчин без одежды. Тела их из дымчатого стекла просвечивали: переплетались нервы и сосуды.

- Не смотри, они не любят, - опустив голову, прошипела Ольга. - Что ты все время глазеешь?

- Кто это? - спросил Мазин.

- Они так думают, - ответила Ольга. - Общая нервная система. Да не смотри ты на них, ради бога...

Мужчины, будто почувствовав, медленно и синхронно повернули к ним головы - синеватый ореол мерцал над морщинистой, как грецкий орех, поверхностью каждого мозга.

- Вот видишь, - сказала Ольга. - Теперь они увяжутся. Но это не опасно, успеем...

Мужчины провожали их взглядами, пока головы двух задних не повернулись на сто восемьдесят градусов. Тогда вся группа, не расцепляясь, так же синхронно - шаг в шаг - тронулась за ними. Задние ступали пятками вперед, и сквозные лица их - зубы, уши, глаза, скрепленные невидимым каркасом, - висели над полупрозрачными лопатками.

- Идут, - сказал Мазин.

- Ничего, уже недолго, - сказала Ольга. - Только не оглядывайся ты, пожалуйста... И пошли быстрее. Не давай им коснуться. Ты как неживой, в самом деле...

- Я читал все твои мысли, - сказал Мазин.

- Ах, ерунда...

- Я действительно читал.

- Прибавь шагу. Держись за меня, можно провалиться, тут есть такие места...

- Ты меня обманываешь...

- Ах, ничего ты не понял. Это как звонок в квартиру. Один - второй третий. Пришли гости. Тебя хотят видеть. Надо просто встать и отпереть дверь.

- А что за дверью?

- Откуда я знаю? Не останавливайся, вот бестолковый. На перекрестке, зарывшись в траву, стоял автобус без колес. Стекла по всему борту были выбиты, бампер мятый, задняя дверца открыта.

- Уф... наконец-то, - сказала Ольга. - Забирайся.

- Зачем?

- Как все-таки с тобой трудно, - вздохнула она.

Мужчины, держась за руки, приближались: враз поднимут правые ноги, помедлят немного - опустят, поднимут левые. Прозрачные мышцы хрусталем высверкивали на солнце. Мазин поднялся по ступенькам. Дверь закрылась одной створкой.

Внутри на облезших креслах сидели люди. Смотрели в окна. Как истуканы. Никто не шелохнулся. Лица были знакомые. Мазин увидел Серафиму: брошь под жилистым горлом, гладкие седые волосы. Она продолжала смотреть. Даже не шевеля губами, строго произнесла:

- Вы всегда опаздываете, Алексей.

Два места были свободны. Ольга быстро уселась.

Егоров, облокотившийся на половинку разломанного руля, сказал:

- Давай причаливай, сейчас поедем.

- Он же без колес, - сказал Мазин.

- Ну и что?

- Разве можно без колес?

- Еще как! - сказал Егоров.

Дал длинный гудок.

Автобус закачался, как на волнах. Вниз ушли придвинувшиеся вплотную стеклянные лица мужчин. Они летели. Повернулись гигантским кругом крыши как ломаная черепица, сеть улиц с темными точками урн. Накренилась и утонула под блистающими облаками зеленая карта Земли.

Ольга, глядя в окно, окаменела наподобие остальных.

- Послушай, я хочу тебя спросить, - в затылок ей сказал Мазин. - Эта... дверь... Она не может как-нибудь отвориться сама?

- Не отвлекайся, - сказала Ольга. Егоров вдруг захохотал как сумасшедший.

- Только вперед!

Рулил быстро и беспорядочно - невпопад. Автобус швыряло зигзагами. Пассажиры вросли в кресла - пылинка не шевельнулась. Синий цвет неба истончился и лопнул. В пустой черноте зажглись звезды. Громадная луна, сквозя провалами "морей", выплыла откуда- то справа - рукой достанешь.

- Тебя уволили! - крикнул Егоров. - Глава седьмая! Продолжение следует!

Серафима тоже засмеялась - дребезжащим голосом. Запустив пальцы в голову, как парик с куклы, стащила свои седые волосы. Круглый блик вспыхнул на голой коже.