Боб Шоу - Стой, кто идет?

— Ну да, но только не в дыму — слишком много энергии поглощается взвешенными частичками. — Динкль прямо-таки купался в мазохистском удовольствии, которое испытывает человек, сообщающий дурные новости. — В общем, если во дворе легкая дымка, обороняться лучше всего молотком. А уж в дыму…

— Поправь меня, если я ошибусь, — вставил Райан — но ведь на Ульфе дым в воздухе постоянно?

— Только потому, что противник пользуется устаревшим оружием — автоматами, пулеметами, огнеметами…

— Да, все хуже, чем я думал, — пробормотал Райан, и его бледная пухлая физиономия побледнела еще больше. — У кого есть еще такое же лучевое оружие?

— Только у наших союзников. Они купили его у Земли.

Динкль оглядел товарищей по несчастью, желая убедиться, дошел ли до них смысл сказанного, и продолжил:

— Если бы нам удалось подружиться с врагами и начать сражаться против друзей, все было бы в порядке. Дело в том…

— Не верю я всей этой чепухе, — сказал Фарр, изобразив свою обычную гримасу. — Мы же победили Аспатрию, верно? Кэп Трепловер сказал, что победа была легкой.

Ко всеобщему удивлению, лицо Динкля исказилось от страха.

— А ты спроси меня, и я отвечу, что ни мы, ни Аспатрия войны не кончали! Это сделали ковры-самолеты и еще оскары.

Для Мирра в этих словах не было ничего зловещего, но что-то все-таки в нем шевельнулось…

— Кто это — ковры-самолеты и оскары?

— Радуйся, что не знаешь… Однажды ковер-самолет захапал моего приятеля. — Глаза Динкля затуманились, словно перед ним проходила вереница ужасных картин. — Ковер упал с дерева. Прямо на него. Покрыл его, как огромная тряпка, и начал переваривать. Никогда не забуду этих воплей! Ему повезло, что я оказался рядом… Здорово повезло!

— Ты спас его! — сказал Райан.

— Нет, пристрелил… Он страдал всего несколько секунд. Я рисковал, оставаясь там так долго, но это было единственное, что я мог сделать для друга.

Райан бочком отодвинулся от Динкля.

— Никогда ничего не делай для меня, слышишь? Если вдруг увидишь, что я страдаю, отвернись и смотри в другую сторону!

— Что тут происходит? — послышался приглушенный маской голос лейтенанта Хихикинса, а вскорости и он сам вынырнул из тумана. — Почему отсиживаетесь в тылу?

— Рядовой Мирр взял пленного, сэр! — Динкль показал на подающего первые признаки жизни ульфанца. — Мы как раз собирались допросить его.

— Прекрасная работа, Мирр! У вас есть голова на плечах! — Во взгляде Хихикинса читалось одобрение. — Я позабочусь, чтобы с сегодняшнего дня вы были только на передовой!

— Благодарю вас, сэр!

Слова лейтенанта пришлись Мирру не по душе, однако рассказ Динкля оказал на него странное действие — возможность поймать ульфанскую пулю почему-то перестала вызывать у него панический ужас. Правда, очень скоро размышления на эту тему пришлось отложить до лучших времен — Мирр обнаружил, что его незащищенные ботинками ноги прилипли к земле. Он стоял в луже какой-то вязкой черной жидкости, просочившейся, казалось, из самых бодр планеты. С трудом удерживая на ногах носки, Мирр перебрался на сухое место.

— Я сам допрошу пленного, — сказал Хихикинс и слегка ткнул ульфанца ботинком. — Эй ты, трусливая инопланетная собака, советую без утайки выложить мне все о ваших силах и диспозиции!

Опершись на локоть, ульфанец приподнялся.

— Вы меня сразу расстреляете или будете сначала пытать?

— Да как ты смеешь! — Хихикинс был шокирован. — Терра обращается с военнопленными благородно!

— В таком случае, — сказал ульфанец, — катись к чертовой матери.

В ярости Хихикинс сорвал маску, но, наглотавшись табачного дыма, вынужден был натянуть ее снова. Он кашлял и задыхался, маска при этом ужасно надувалась, хлопая при каждом спазме, а видимые части лица окрасились в вишневый цвет.

— Не надо было говорить ему этого, сэр, — колотя Хихикинса по спине, произнес Динкль. — Разрешите попробовать с ним по-другому?

— Что… — Хихикинс подсунул под маску палец и вытер слезы. — Что вы ему скажете?

— Посочувствую, сэр. Это всегда помогает. Смотрите.

Он извлек из кармана две какие-то плоские пачки, раскрыл одну из них и нагнулся к пленнику. В пачке оказался ряд белых тонких цилиндриков. Динкль протянул ее ульфанцу.

— Бери.

— Спасибо.

Ульфанец взял цилиндр, засунул его в рот и несколько раз жадно затянулся. По лицу его расплылась блаженная улыбка.

— Что такое? — потребовал объяснений Хихикинс. — Он даже не зажег эту штуку! Что вы дали пленному?