Джек Вэнс: Дердейн: Аноме - Бравая вольница - Асутры.

Этцвейн сгорбился на стуле. Он вспоминал серебристобелые звездолеты, отогнавшие бронзовые диски кха от черных сферических кораблей, принадлежавших, оказывается, рабам паразитов из другого мира. С горькой насмешкой над собой он вспоминал объяснившиеся, наконец, оцепенение и беззащитность лагеря кха, иллюзорную легкость победы. Звездолет, захваченный повстанцами с мрачной решимостью борцов за правое дело, готовых погибнуть, но отомстить врагу — звездолет этот на самом деле прибыл, чтобы отвезти их обратно на Дердейн! Неудивительно, что кха практически не сопротивлялись!

Ифнесс Иллинет произнес тоном вежливо озабоченного врача: «Вы, кажется, огорчены. Мой отчет чем-то вас обидел или разочаровал?»

«Нет, конечно нет! — вздохнул Этцвейн. — Как вы изволили заметить, достоверная информация уничтожает массу заблуждений».

«Теперь вы понимаете, что я был поглощен важными приготовлениями и не мог посвятить достаточное время освобождению алулов. Надо полагать, они снова мирно кочуют по берегам Вуруша». Ифнесс взглянул на хронометр: «А вы чем занимались после того, как наши пути разошлись?»

«Мои приключения, пожалуй, несущественны, — сказал Этцвейн. — Претерпев некоторые лишения, я вернулся в Шиллинск. Кстати, ваша летающая лодка снова в Гарвийском порту».

«Очень любезно с вашей стороны. Дасконетта послал за мной в Шиллинск космомобиль, и я, разумеется, воспользовался случаем сэкономить время». Ифнесс снова посмотрел на хронометр: «Вы должны меня извинить, мне пора. Наше сотрудничество продолжалось много лет, но я сомневаюсь, что мы когда-либо встретимся еще раз. Я покидаю Дердейн и не намерен возвращаться».

Этцвейн печально откинулся на спинку стула и ничего не сказал. Он думал о далеких мирах, о полноводных реках и кочующих племенах. Он вспоминал ужас, царивший на борту транспортного звездолета, и смерть богатыря Каразана, он видел черный бархат моховых лугов и лилово-черную трясину Кхахеи, слышал голоса Половица и Кретцель... Ифнесс уже поднялся. Этцвейн задержал его: «В Шахфе осталась старая женщина по имени Кретцель. Она помнит четырнадцать тысяч напевов Великой Песни кха. Ее знания умрут вместе с ней».

«Вы правы, — нахмурился Ифнесс. — Я сообщу в лингвистический отдел, и с Кретцель проведут интервью — не сомневаюсь, что на выгодных для нее условиях. А теперь...»

Этцвейн выпалил: «Вам нужен помощник, связной?» Он не собирался ничего такого говорить — слова вырвались сами собой.

Улыбнувшись, Ифнесс покачал головой: «Я не могу назначать знакомых на должности. Это было бы непрактично. Гастель Этцвейн — прощайте!» Землянин вышел из гостиницы.

Одинокий и молчаливый Этцвейн просидел за столом минут пятнадцать, потом поднялся и подсел к другому столу около сцены. У него пропал аппетит, но он заказал бутыль крепкого вина. До его сознания дошло, что рядом играет музыка — Фролитц и «Розово-черно-лазурно-глубокозеленая банда» исполняли приятную, слегка печальную пьесу на мотив, заимствованный у горцев кантона Лор-Асфен.

Фролитц подошел к столу Этцвейна и положил руку ему на плечо: «Он уехал — ну и ладно. Чужестранец оказывал на тебя губительное влияние, ты даже о музыке позабыл. Теперь его нет, и все вернется на круги своя. Пошли, сыграешь на хитане!»

Этцвейн смотрел на дно бокала с прохладным вином, изучая отблески разноцветных огней: «Его нет, но сегодня играть я не могу — душа не лежит».

«Душа? — фыркнул Фролитц. — Кому нужна душа, как бы она ни лежала? Играют руками и головой, а заиграешь — мигом развеселишься».

«Так-то оно так. Но пальцы мои огрубели, забыли инструмент. Не хочу позориться. Сегодня посижу, послушаю, выпью пару бокалов вина, а завтра посмотрим». Этцвейн не отводил глаз от входной двери, хотя прекрасно знал, что Ифнесс никогда не вернется.

Чусейн: 1) воспитанное отвращение к запретной мысли, 2) неспособность замечать или вспоминать события и факты, связанные с необычными, запрещенными или еретическими обстоятельствами.

Ахульфы: в некоторой степени разумные двуногие автохтоны Дердейна. Дикие ахульфы часто встречаются в малонаселенных лесных и пустынных районах. Ахульфов время от времени приручают, разводят и селекционируют в различных целях. Одомашненные ахульфы могут переносить грузы и выполнять другую тяжелую работу, не требующую особых навыков; кроме того, ручных ахульфов используют как ищеек и сторожевых домашних животных. От больного ахульфа исходит сильнейший запах, настолько отвратительный, что он вызывает жалобы и протесты со стороны самого виновника неприятности.