Роберт Силверберг - Тень крыльев

— Узнай, для чего он прибыл в Солнечную систему, — шепнул Колдуэлл.

— Стараюсь, — пробормотал Дональдсен не без раздражения. — Ты проделал немалый путь, — продолжал он на кетлани.

— Да… в одиночку.

— Зачем ты прилетел?

Нервы Дональдсена натянулись до предела, пока тянулась бесконечная пауза. Ситуация казалась потусторонней, нереальной. Давняя и блаженная уверенность в том, что ему никогда не придется всерьез говорить на кетлани, рассыпалась навсегда.

— Я — прилетел — зачем?

Правильная грамматическая инверсия свидетельствовала, что вопрос понят.

— Да, — сказал Дональдсен, — Зачем?

После еще одной длинной паузы пришел невразумительный ответ. Дональдсен спросил вновь. Что поделать: и словарь беден, и гласные кетланского языка, оказывается, интерпретированы не совсем верно.

Ответ прозвучал отчетливо и недвусмысленно:

— Я не хочу разговаривать… так. Пройди внутрь моего корабля, будем говорить здесь.

— Чего он хочет? — забеспокоился Колдуэлл.

Потрясенный Дональдсен едва удерживал микрофон непослушными пальцами.

— Он… он говорит, я должен зайти внутрь корабля. Он не любит разговоров по радио.

Отвернувшись, Колдуэлл сказал кому-то из своих:

— Пусть Мэтьюз опустит корабль и выключит стасис. Кетланину надоело сидеть одному.

— Тоесть… выходите меня туда послать? — растерянно моргнул Дональдсен.

— А как же? Кетланин сказал, что иначе говорить не будет. Вы здесь именно для того, чтобы говорить с ним. Почему бы вам не воспользоваться приглашением?

— Э-э-э… скажите, Колдуэлл, а если это небезопасно?

— Все будетхорошо, — успокоил Колдуэлл, безмятежно глядя в глаза Дональдсену. — Никакого риска.

— Мне не хотелось бы показаться трусом, — покачал головой Дональдсен, — но я обязан думать о своих детях. Перспектива остаться один на один с пришельцем на борту его собственного корабля не радует, понимаете?

— Отлично понимаю, — вздохнул Колдуэлл. — Очень хорошо. Хотите домой? Хотите оставить все как есть?

— Разумеется, нет! Просто…

— Просто надо идти туда. Внутрь.

— А чем я буду дышать?

— Воздухом. Состав их воздуха почти как у нас: чуть больше двуокиси углерода, чуть меньше кислорода… Но при необходимости наш воздух ему сгодится. Никаких проблем, никакой опасности. Вчера, когда кетланин открыл шлюзовую камеру, на корабле побывал один человек. Посланец не опасен, вы ничем не рискуете.

— Очень надеюсь, — отозвался Дональдсен.

Идти не хотелось. О походе внутрь корабля, прилетевшего неизвестно откуда, его не предупреждали. Тем не менее ему не оставили выбора. На некоторых лицах уже показалась тень презрения. Дональдсен решил не ронять себя в глазах окружающих.

— Вы идете? — спросил Колдуэлл.

— Да, да! Конечно. Иду.

Нашарив микрофон, Дональдсен нажал непослушным пальцем на кнопку.

— Открой дверь, — сказал Дональдсен пришельцу. — Я иду внутрь.

Сработали генераторы стасис-поля, и корабль мягко опустился на пол. В золотом борту плавно открылся внешний люк; показалась внутренняя дверь шлюзовой камеры.

Вручив микрофон Колдуэллу, Дональдсен нерешительно двинулся вперед, облизывая сухие губы. Вошел в камеру, переступив через комингс. Крышка люка немедленно вернулась на место, запирая Дональдсена в мышеловке высотой семь футов и шириной четыре.

Хорошо, что у него нет клаустрофобии: можно было бы сойти с ума уже сейчас. Впрочем, тогда бы он не пошел…

Прошла бесконечная минута, и глухая дверь откатилась в сторону. Можно входить.

На первый взгляд, внутри было совершенно темно. Когда глаза немного привыкли, где-то в конце узкой трубы корпуса замерцал тусклый огонек. Выплыли из темноты шпангоуты, идущие через равные интервалы от носа до кормы; показалось что-то вроде приборной доски с явно инопланетными приборами. Довольно обширная камера — продовольственный склад?..

«Но где же хозяин?» — подумал Дональдсен.

Он осторожно развернулся на триста шестьдесят градусов, щурясь в темноту. Перед глазами колыхалась какая-то дымка: дыхание кетланина? Ноздри щекотал сладкий мускусный аромат, не особенно приятный, но терпимый.

— Все в порядке? — прозвучал голос Колдуэлла в наушниках.

— Пока да. Только не вижу пришельца. И темнота, будь она неладна.

— Гляньте вверх, — посоветовал Колдуэлл, — Вчера наш человек тоже долго не мог найти.

Озадаченный Дональдсен посмотрел в темноту над головой. И что ему полагается там увидеть?