Виктор Ночкин: Машины времен

После Конца Времен человечество погрузилось в варварство. И на страже цивилизации стоят лишь они – рыцари Ордена Хлама. Взяв за образец великих предков, эти отважные и благородные люди разыскивают и сберегают немые свидетельства, оставшиеся от прежней эпохи – Хлам Предков. Послушайте же три истории из полной опасностей жизни рыцарей хламовников!

За дверью зашаркали, звук приближался… пришельцы остановились перед дверью. Кто-то громко чихнул. Вот и еще одного брата настигла лихая судьба.

– Входите! – крикнул Семь Протезов. – Я слышу ваши шаги.

Дверь с душераздирающим скрипом отворилась и в комнату по одному протиснулись трое. Рваное Ухо, Трехпалый и Бешеный Крыс. Вождь внимательно оглядел их – которого на этот раз? Бешеный Крыс чихнул.

– Он чихает, – грустно сказал Рваное Ухо.

– Он дышит, – зачем-то добавил Трехпалый.

– Он превращается в краснощекого, – печально заключил Семь Протезов.

– Я не хочу-у-у! – взвыл Бешеный Крыс. Спутники на всякий случай схватили его. – Я не хочу, не хочу, не хочу! За что! Почему это со мной!

Он бился в руках соплеменников, и из его глаз лились слезы – настоящие слезы. Он и впрямь превращался в краснощекого. Ужасное бедствие для истинного сына Великой Равнины.

– Ты не виноват, Бешеный Крыс, – тоскливо промолвил Семь Протезов. – Можешь оставаться с нами, сколько пожелаешь…

– Я не хочу! – выл Крыс.

– …Но рано или поздно тебе придется уйти, – не меняя тона, закончил вождь. Все равно ты теперь не такой, как мы. Да и на шахте работать ты уже не сможешь. А чем еще здесь заниматься?

Крыс всхлипнул.

– Как это случилось?

– Я работал в забое, потом вдруг что-то произошло, да так быстро, что я и не успел сообразить… в меня что-то воткнули, потом… нет, не могу! Очнулся – лежу рядом с вагонеткой… и чихаю-у-у-у…

– И все?

– Еще я помню звук трубы. Сперва протрубила труба, а потом уже… – бедняга снова чихнул.

– Ступай, Крыс. У тебя насморк. Это, говорят, частенько случается с краснощекими.

Он встал и, не глядя на рыдающего Крыса, которого Рваное Ухо с Трехпалым выводили за дверь, подошел к груде мусора в углу. Разгреб протезом хлам и вытащил большой лист фанеры. Положил на стол…

Семь Протезов думал о своей судьбе. У него отняли всё. Сперва у него отняли жизнь. Потом отобрали смерть. И все что осталось ему – родная земля да низкое, всегда налитое свинцом небо, да племя, то есть те, кто встал с ним на одном кладбище. Потом пришли краснощекие и вознамерились отнять даже это. Совет вождей постановил: сопротивляться захватчикам, и Семь Протезов тоже повел свой народ на войну. Тогда его звали иначе. В битве он потерял ногу, и его стали звать Протез. С тех пор протез ломался шесть раз, сейчас у него седьмой.

Наверное, когда-нибудь и этот, седьмой, не выдержит, тогда вождь сменит имя и его будут звать Восемь Протезов. Если прежде не приключился куда более страшное, чем потеря деревянной подпорки… Великое бедствие обрушилось на народ Семи Протезов! Раньше вождь умел сберечь народ. Когда война с краснощекими была безнадежно проиграна, и разгромленные племена отступили, он, Семь Протезов, сумел договориться с победителями. Ему и землякам позволили остаться на родном кладбище в обмен на уголь. В шахте то и происходили утечки природного газа, живые не могли работать на добыче, вот краснощекие и позволили племени Семи Протезов трудиться в штольнях. Пока племя дает краснощеким уголь, их не сгоняют с родной земли. Сам шериф Саймон Глипсон обещал покровительство, а он – большой начальник среди краснощеких. Называется это по-новому – резервация.

И только показалось, что бытье наладилось, как новая беда пришла к племени Семи Протезов. Беда невиданная, необъяснимая, а потому страшная стократ больше. Как можно сопротивляться тому, чего не понимаешь?

Семь Протезов достал баночку краски, облезлую кисть… подумал немного и стал писать, старательно выводя большие буквы.

Паровой дилижанс дал пронзительный свисток и выпустил к низкому свинцовому небу струю белого пара. Тяжелые колеса, окованные стальными полосами, провернулись еще немного и замерли, взрыхлив напоследок грунт, взметнулось облачко серой пыли. Заскрежетали сминаемые камешки, лязгнули металлические крепления, угольная тележка звякнула сцепкой и толкнула сзади… Дилижанс замер.