А Каротти - Наследство капитана Немо. Затерянные миры. Том. 11

Два дня спустя я был уже в состоянии встать с постели и выйти на площадку перед домом, где сидели мои друзья.

— Ай да молодец! Уже на ногах! — воскликнул Марсель.

— У меня, на счастье, голова крепка. Верно, завтра мы сможем двинуться в путь.

— Нечего заглядывать, там видно будет, — сказал Питер. Он блаженствовал, сидя на камне и пуская клубы сизоголубого дыма.

Котенок подсел к Марицу.

— Вы все равно ничего не делаете. Расскажите мне, как из первых водорослей и животных получились наши растения и звери. Неужели из этих несчастных червяков, что плавали в той луже, получились люди, ласточки, собаки, слоны и лошади? Как из этих ниточек выросли наши дубы и липы?

— То-то и дело, что они не сразу выросли. Эти маленькие кусочки жизни изменялись очень медленно и постепенно. Ведь, кажется, голубой цвет не похож на красный. А к вечеру, на закате, не разберешь, где небо перестает быть голубым и становится алым.

— Правда, — согласился Джиджетто, — если вечером посмотреть с Каррайского моста на запад, там небо красное-красное, а на востоке — светло-синее. Ох и хорошо же там!

— То же и здесь: первые растения и животные изменяются так постепенно, так незаметно, что перехода никак не уловишь. Ученые думают, что примордиальная эпоха длилась многие тысячи веков и что столько же времени прошло от нее до нас.

— Неужто так много! — изумился Джиджетто.

— Понимаешь, как за это время могли измениться живые существа! А ведь иногда изменения происходят очень быстро, даже на глазах у людей. Посмотри, как на глазах у садовника в несколько лет дикая гвоздика становится душистым махровым цветком! Как в течение нескольких десятков лет удается вывести новые породы лошадей!

— Все-таки трудно себе представить… — начал Питер.

— Ладно, я расскажу подробней. Извержения, выветривания, наслоение песков продолжалось; в эту первичную эпоху образовались красные песчаники — их называют дево-нианскими.

Живые существа и растения размножались в воде и на суше.

В следующий период были сильнейшие извержения вулканов, и в воздухе вследствие этого появилось столько углекислого газа, что почти все животные на суше задохлись. Но зато пышно развернулась растительная жизнь, потому что для растений углекислота очень полезна. Тогда поднялись из земли могучие леса, из которых образовался потом каменный уголь. Этот период мы называем каменноугольным периодом первичной эпохи. Растения жили и изменялись; папоротники и плауны дали тогда начало хвойным деревьям…

— А животные? — перебил Котенок.

— Погоди. Растения дышат так же, как и мы, — вдыхают кислород и выдыхают углекислоту. Но одновременно с этим растения питаются. Питаются они, кроме различных минеральных солей, крахмалом; это их главная пища, и приготовляют они ее из углекислоты и воды. Солнце приводит в движение их фабрику; а когда пища готова, из углекислоты и воды сделан крахмал, остается отброс — кислород; его растение отдает воздуху. В результате питания и дыхания растения поглощают гораздо больше углекислоты, чем кислорода; потому громадные леса каменноугольного периода в течение долгих-долгих веков увеличивали количество кислорода в воздухе и уменьшали количество углекислого газа.

Таким образом воздух очистился, и на Земле снова появились живые существа.

— Значит, они не все умерли?

— Нет, в воде жизнь продолжалась. Самые совершенные из тогдашних животных, ракообразные и высокоразвитые черви спорили за право на существование; эта борьба вела к различным изменениям; у некоторых червей появилось нечто вроде плавника, мало-помалу появились существа, похожие на наших рыб. Сперва у них вдоль тела появился хрящ; постепенно появились не только хрящевые рыбы-черви, но уже настоящие позвоночные рыбы.

Но рыбам не всегда жилось безмятежно; иногда вода отступала, высыхала и им приходилось задыхаться на суше. Тогда появились амфибии — земноводные; они могли дышать и в воде, и на суше, плавники их также изменились и приняли вид лапок и ног. Скоро появились на Земле громадные, страшные архегозавры и лабиринтодонты. Другие же научились передвигаться и в воде, и по суше без помощи ног; так произошли будущие пресмыкающиеся.

— А откуда взялись люди? — не терпелось Котенку.

— Об этом мы поговорим в другой раз; хорошего понемножку, — ответил Мариц.

Прошел день, и я совершенно оправился и окреп. Можно было продолжать начатое дело — определение местоположения и высоты, на которой лежит грот, а тем самым — толщины слоя, отделяющего нас от желанного солнечного света.