Игорь Мирецкий - Архивариус (СИ)

– Имплантов нет, – ответила Мирослава, переходя от прически к макияжу. – Кажется, сначала суд не разрешил, чтобы у них извлекали импланты... Но это привело к тому, что они там в коммунах стали отрубать себе кисти рук. Кошмар, правда? В общем, соображения гуманизма восторжествовали – и суд дал свое согласие.

«Нет. Кнуд определенно не был религиозным фанатиком», – подумал Ингви. – «На него это совсем не похоже».

– Я читала, – сказала Мирослава, – что в первые десятилетия Проекта селиться на природе вообще не разрешалось. Полиция сносила их лагеря, а члены коммуны получали тюремные сроки. Но после массовых общественных выступлений в их защиту государству пришлось пойти на уступки.

– Чем они там питаются? – недоумевал Ингви. – Не прихватили же они с собой в лес атомные синтезаторы?

– Ну, разводят коров, свиней, кур, всякую прочую живность. Выращивают что-то. Всё как в старые добрые времена. Скот их, разумеется, периодически дохнет от болезней, посевы погибают от засух. И тогда коммуны вымирают от голода одна за другой. Сказка, а не жизнь, правда?

Ингви было совсем не смешно.

Он должен вырвать из лап фанатиков непонятно как оказавшегося там друга!

– А где они берут скот и семена? – поинтересовался он.

– Первые поселенцы бегали по природе с заточенными палками и ловили кабанов, оленей и прочих диких животных. В общем, жили охотой и собирательством. Ты только представь, – она посмотрела на Ингви, – выходишь из метро на природе, гуляешь себе по лесу, и вдруг проносится мимо такой дикарь!

Ингви, как ни старался, не мог представить себе в этой роли Кнуда.

– Это тогда, собственно, – продолжала она, – их и упекали в тюрьмы. Отчасти – по статье за причинение вреда природе. Но когда власти разрешили их лагеря, то заодно придумали, как свести на нет общественную и экологическую опасность.

– И как, интересно?

– Лагерь по всему периметру обносится стеной, которую им не разрушить и через которую не перелезть. А скот и семена им выдали из городских агро-лабораторий. Ты ведь слышал уже про рестораны с натуральной кухней?

– Кажется, да.

– Ну так вот. Специально для таких ресторанов – где некоторые готовы расстаться с сотнями ремо за натуральную еду – в каждом городе работают лаборатории, в которых ученые из стволовых клеток могут вырастить хоть коровью ляжку, хоть живую корову целиком. Не говоря уже о выращивании овощей и фруктов. Короче, подарили поселенцам свиней, коз, овец и всякую всячину.

В тот же день Ингви наведался в полицейский участок.

Объяснив дежурному всю ситуацию, он к огромному своему облегчению услышал, что Кнуда без труда можно найти со спутников. Спутниковой службе достаточно будет лишь взять фотографию Кнуда из полицейской базы данных и нажать на поиск.

– Мне понадобится ваше заявление о пропаже человека, – сказал офицер.

Ингви написал заявление и уселся ждать.

Спустя всего лишь пять минут офицер подозвал его к себе:

– Ваш друг находится в коммуне возле Лондона. Это в Британском Штате.

– Благодарю вас, – обрадовался Ингви. – Вы не подскажете заодно, как попасть к ним внутрь? Я хотел бы пообщаться с Кнудом. Но я слышал, что власти огородили каждую коммуну высокой стеной, чтобы поселенцы не могли выйти наружу.

Полицейский усмехнулся:

– Боюсь, попасть к ним внутрь вы сможете, только став одним из них.

– Что вы хотите сказать?

– Первого числа каждого месяца, ровно в полдень, в стене каждой такой коммуны на Ремотусе открывается дверь. Ровно на одну минуту. Полиция дежурит у входа, держа оружие наготове. За эту минуту внутрь могут войти новые поселенцы, а наружу – выйти те, кто решил вернуться к нормальной жизни.

– А как же свидания с родственниками?

– Не проводятся. Понимаете, – развел руками офицер, – сами поселенцы выступают против того, чтобы кто-то извне, из «мира соблазнов», как они это называют, вторгался в их жизнь. Но они охотно принимают новых членов. Ведь все они стареют, дряхлеют и умирают. Им нужна молодежь, которая заботилась бы о стариках, брала на себя тяжелый физический труд.

– То есть я мог бы, – уточнил Ингви, – прийти к ним первого числа в полдень, пожить у них месяц, а следующего первого числа сказать «извините ребята, я сваливаю» и в полдень выйти наружу?

– Не всё так просто. Полиция имеет право запускать внутрь только тех, кто уже добился через суд, чтобы его тело вернули в состояние болезней и старения. Это сложная юридическая процедура. И перед тем, как пустить человека внутрь, полицейские тщательно проверяют все документы – из суда и из лаборатории, где человека вернули в такое состояние. Не уверен, что вам это надо.