Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра

— До руна еще руки не дошли, — отвечал Ясон. — Во всяком случае, здесь тоже хватает овец, которых можно и нужно стричь.

— Ты здесь живешь? — осведомился Тесей.

— У меня здесь несколько комнат. Мистер Иск Усник, хозяин заведения, сдает их мне каждый раз, когда я работаю на него.

— Надеюсь, не в качестве повара?

Ясон покривился. Отец постоянно критиковал его стряпню, особенно кисло-сладкие соусы, что стало одним из самых болезненных воспоминаний детства.

— Говоря по правде, — сказал Ясен, — мистер Иск Усник нанял меня на должность героя.

— Зачем ему понадобился герой?

— Ради защиты. Он подает посетителям хуасинский соус, не имея лицензии. И боится, что Зевс прознает это и нашлет на него Ареса с наказом прикрыть заведение.

— Да станет ли Арес заниматься такой ерундой?

— Разумеется, нет. Арес — бог войны, а не торговых инспекций. Только не пробуй втолковать это мистеру Иск Уснику. А пока что я имею работу, имею средства к существованию, и у меня еще остается куча времени на то, чтобы выполнять особые поручения. Вот как сейчас, когда нужен мудрец, а больше никого подходящего не нашлось.

— Это ты-то? — изумился Тесей. — Мудрец?

— Таковы мои полномочия.

— Ну что ж, валяй. Дай мне парочку мудрых советов, я слушаю.

Но мудрые советы Ясона были утрачены при землетрясении, разрушившем великую библиотеку Атлантиды, где их держали в бронзовом портфельчике в назидание потомству и всем остальным.

И как раз в этот момент в окне показалась голова Минотавра. Из пасти у него свисал клок женских волос, что придавало ему изрядно глупый вид.

— Простите, — провякал Минотавр, — где-нибудь поблизости есть аптека? Вчера вечером я объелся девицами, принесенными мне в жертву, и теперь мне нужна бутылочка «алка-зельцер» или какой-нибудь ее древний эквивалент.

— У меня есть средство, которое тебя вылечит, — воскликнул Тесей, выхватывая меч.

Минотавр отпрянул от окна диким прыжком, хотел повернуться и ускакать, но наступил на свисающую над копытом щетку и грохнулся наземь. Тесей выскочил через окно на улицу, размахивая мечом, и устремился к противнику с воплем:

— Ату его!..

Поскольку другого выхода не оставалось. Минотавру пришлось сыграть вихревой картой, которая была припрятана именно на такой пожарный случай. Что он и сделал. Вокруг мгновенно сформировался огромный серый полужидкий вихрь, секунду-другую покачался, затем ринулся прочь с немыслимой скоростью. Тесей помчался следом, пытаясь настичь хотя бы хвостовую дверцу вихря, но тот ускорялся и ускорялся, пока не достиг инфракрасного конца видимого спектра и не пропал с глаз долой — теперь вихревой пузырь с Минотавром станут различимыми, только когда снизят скорость на подъезде к очередной станции.

— Проклятие! — заорал Тесей. — Когда будет новый попутный вихрь?

Ясон сверился с расписанием.

— На сегодня этот — последний. Следующий прибудет только завтра утром вместе с первым пригородным поездом.

Поблагодарив Ясона за гостеприимство и мудрые советы, Тесей отправился дальше пешком. Следящее устройство пощелкивало в рюкзаке, регистрируя остаточные следы пролетевшего вихря.

«По крайней мере, — размышлял Минотавр, — я симпатичный и привлекательный, не то что этот греческий сукин сын с мечом. Ну хотя бы можно предположить, что я симпатичный. Может, бычья голова и не всякому по вкусу. Но попадаются же люди, которым она нравится…»

Минотавр взглянул на наручные часы. Он явился на встречу на полчаса раньше, чем договаривались — а ведь хотел опоздать на полчаса. Тем самым он показал бы свой класс и осуществил бы задачу, заботившую его постоянно: он был уверен, что класс у него есть, хоть этого почему-то не замечают. Всему виной бычья голова, внушающая людям ложное буколическое впечатление, смутно-милое, но лишенное какого бы то ни было класса.

Вообще-то Минотавр слишком нервничал, чтобы действительно опоздать на свидание. Хотелось опоздать — это другое дело. Мечталось, как он прискачет, опоздав на три четверти часа, запыхавшись, именно в ту минутку, когда назначившая свидание совсем собралась уйти, до крайности разгневанная и решившая срочно выпить. В этот момент он и объявится, тяжело дыша и извиняясь, обовьет ее плечи копытом и скажет: «Мне бесконечно жаль, но уличное движение сегодня утром было просто немыслимым, давайте-ка пропустим по стопочке…»

Минотавру мечталось произнести такую или похожую речь, речь, преисполненную классности. Однако в день свидания он поднялся рано, побрился, оделся, а впереди лежали еще часы и часы. Он сел, схватился за журнал — без толку: он не мог сосредоточиться, то и дело посматривал на часы, потом принялся ходить из угла в угол, стуча копытами по полированному деревянному полу, без нужды поправляя галстук, одергивая пиджак, сметая пылинки с обуви, но вскоре понял, что больше терпеть нет мочи, и вышел на улицу.