М Фоменко - Рог ужаса - Рассказы и повести о снежном человеке. Том I

— Вот уже дважды за последний месяц люди видели в горах непонятные следы, — начал Кратов. — Встречались ли тебе раньше такие?

— Следы? — насторожился Кунанбай.

— Да, — подтвердил Кратов. — Это не так уж далеко отсюда, в долине реки Балянд-су {32} 32 С. 194. …Баляндсу — Намек на памирскую реку Балянд-Киик. Гидролог А. Пронин утверждал, что в 1957 г. видел в долине этой реки снежного человека; сообщение Пронина об этой встрече произвело сенсацию в СССР и привело к организации экспедиции АН СССР по поискам снежного человека (1958), возглавлявшейся К. Станюковичем (см. выше). .

Он рассказал Кунанбаю, что следы видели охотники, а также группа альпинистов, возвращавшихся после неудачного похода в Бледные горы. Можно было принять эти следы за медвежьи, но охотники ясно видели отпечатки только двух лап с четырьмя малыми пальцами и одним большим, немного сдвинутым на сторону.

Кратов пригладил светлые, коротко стриженные волосы, потер ладонью высокий загорелый лоб и, усмехнувшись, добавил:

— Чего не померещится в горах усталому человеку! Но я получил задание еще раз попытаться пройти к Бледным горам и выяснить все, что можно, об этих следах. Ты понял меня, Кунанбай?

Старик чуть качнулся вперед, устало прикрыл глаза.

— Идут разговоры о каких-то «снежных людях», — как бы вскользь заметил Кратов, — и многие утверждают, что это их следы. Мне бы хотелось знать, что думаешь ты об этом, Кунанбай?

— В старину говорили: хочешь догнать ветер — седлай двух коней. Хочешь найти чудо — седлай трех: первый повезет тебя, два других — твое терпение. Если ты пойдешь в Бледные горы с сомнением, не будет у тебя удачи. Людям надо верить: один ошибся, второму показалось, но много глаз видели эти следы.

— Прости, Кунанбай, — перебил его Кратов, — но, по-моему, это сказки…

— Сказки, говоришь ты? — переспросил старик, и глаза его блеснули живо, по-молодому. — Я ходил в горы еще тогда, когда твой отец был грудным младенцем. Снежный человек есть! — повысив голос, воскликнул Кунанбай. — Он рождается среди снега и камня, знает тайну черного дерева. А Бледные горы хранят эту тайну.

— Подожди, Кунанбай, расскажи по порядку, — попросил Кратов. — Что это за тайна черного дерева, откуда ты слышал о ней?

— Народ говорит, — негромко, с оглядкой, пояснил старик, — снежные люди бывают там, куда нам нет дороги. Там, на вершинах Бледных гор, есть черное дерево; дым его может исцелить любую болезнь и продлить жизнь…

— Кто тебе говорил об этом? — настаивал Кратов.

— В горах ходят разные люди, все они знают о черном дереве и снежном человеке, — уклончиво ответил Кунанбай. — Индусы и шерпы зовут его «йети», китайцы — «миге» — дикий человек…

— Не будем спорить, Кунанбай, — поднялся Кратов. — Я думаю начать поиски этих следов с долины Балянд-су.

— Ты решил пробраться к поясу Бледных гор? — бесстрастно спросил Кунанбай.

— Да! — нахмурившись, подтвердил Кратов. — Поищем там, осмотримся, есть же где-нибудь проход…

— Много людей пытались пройти туда, — задумчиво произнес Кунанбай. — Ой много! Одни возвращались с полдороги, другие оставались навсегда в горах…

— Ты не советуешь мне идти? — прямо спросил Кратов.

— Как я могу советовать, когда ты уже решил. Подбери надежных людей, и да сопутствует успех твоим помыслам!

— Спасибо, Кунанбай! — поклонился Кратов и, улыбнувшись, добавил: — Если я увижу снежного человека, обязательно расскажу тебе об этом. Прощай!

— Коню — добрые копыта, песне — вечность, смелому — удача! — ответил пословицей старик. — Прощай, друг!

Он долго задумчиво смотрел вслед Кратову, и в глазах его была тоска, словно Кунанбай жалел, что сам не может идти в горы с этим человеком.

На восьмые сутки своего пути горный отряд экспедиции профессора Самарина вышел к долине реки Балянд-су. Солнце только что спряталось за гребень ближайшей горы, но багрово-красные отсветы его лучей еще долго бродили по небу, и нежная розовато-светлая дымка висела над долиной. С ревом, грохотом мчалась река среди огромных коричневых валунов, и у края ледника, отступавшего, казалось, перед ее бешеным напором, резко сворачивала влево.

Здесь на одной из каменистых площадок, хорошо защищенной от ветра глыбами грязно-серого льда, решили устроить привал.

Профессор Самарин, веселый, общительный человек, был на этот раз необычно задумчив. Молча сняв рюкзак, он отошел в сторону и за все время, пока ставили палатки и готовили ужин, не проронил ни слова.