М Фоменко - Брат гули-бьябона. Рассказы и повести о снежном человеке. Том II

— Как по правде, — заметил Барли Джон, проявляя редкую для него независимость взглядов, — это вот настоящий дохлый снежный человек. У меня только один вопрос.

Клинт уже представлял себе, как дает интервью Джерри Спрингеру или выступает в программе «20/20» {15} , рассказывая об их опасной многодневной охоте на обезьяну-убийцу.

— Что за вопрос?

— Как мы вытащим эту штуку из леса, не разрезав ее на куски?

В конце концов они дотащили тело до старого «вагонера» {16} Клинта с помощью индейской плетенки из веток, механической лебедки, ста футов веревки и бесконечных ругательств, которыми много часов осыпали каждый дюйм лесной тропы, где тащились со своей громоздкой мертвой ношей. Лося они просто освежевали бы, разделали на месте и вынесли по частям.

Уже стемнело, когда Клинт вывел джип с заброшенной дороги лесной службы на орегонское шоссе 224, трассу, проходившую через Сведен. И единственную дорогу в Сведене, если не считать нескольких узких гравийных проселков, уходивших в лес по обе стороны от шоссе. Клинт остановился на обочине и вышел из машины, чтобы отсоединить передний мост и перевести привод джипа на два колеса. Было холодно, луна не показывалась, и его дыхание поднималось паром к звездному небу.

Снежного человека они привязали к крыше. Подняв голову, Клинт увидел, как ветер пошевеливает шерсть добычи. Ему показалось, что пальцы согнулись, пока они выезжали из леса. Сокращение мышц, подумал он. Кто бы не пошевелился, получив пулю в зад, даже если валяешься без сознания?

Он выпрямился, вернулся в джип, где Барли Джон курил косяк и рассматривал лес.

— Выброси до того, как подъедем к дому. Я и так весь провонял, Марджи не понравится. Увидит в джипе огонек косяка и набросится на меня, как вороны на спелую пшеницу.

— Не ты же куришь, — спокойно возразил Барли Джон.

— А ей все равно. Говорит, мы подаем детям дурной пример.

Барли Джон глубоко затянулся, затем старательно затушил косяк о переднюю доску и спрятал окурок в карман охотничьей куртки.

— Клинт?

— Чего?

— Вопрос есть.

— Выкладывай.

Клинт вцепился в руль на крутом повороте шоссе 224. Груз на крыше был таким тяжелым, что металл поскрипывал, а джип шел неустойчиво.

— Мы правильно сделали?

— А папа римский срет в лесу? — Клинт взглянул на Барли Джона. Напарник был явно не в себе. Странно.

— В чем дело?

— Мы будто… застрелили человека или что-то такое.

Клинт рассмеялся.

— Просто скажи себе, что он был либеральным, бля, предателем. И станет в разы легче.

Почему-то после всех объяснений с Барли Джоном самому Клинту стало хуже. Они молча ехали сквозь тьму. Через несколько минут Клинт спросил:

— Не возражаешь, если я пару раз затянусь твоим косяком?

В Сведене жило три сотни душ, почтовое отделение было чуть больше туалета на заправке, да и сама заправка не сильно больше того. Еще имелась старая стоянка для грузовиков — дизельные насосы давно сломались, и их повытаскивали. Теперь здесь расположилось единственное мало-мальски преуспевающее предприятие Сведена — забегаловка «Фиш-Крик». Кафе занимало освещенный угол у ворот и вечно казалось затерявшимся в огромности здания, но со времен процветания в нем сохранились громадные холодильные комнаты.

Клинт остановился перед закусочной. Нужно сбросить груз. Шелли Мендес, управлявшая заведением, разрешала жителям пользоваться холодильниками, а в обмен, когда кто-то ездил в Эстакаду для разделки, брала несколько кусков. Иногда люди внаглую разделывали свою добычу на бетонной площадке перед забегаловкой, но запах крови привлекал медведей, и Шелли такого не одобряла.

Было уже почти девять, когда они остановились у кафе. Внутри горел свет, в дюжине открытых кабинок и у барной стойки тут и там сидели несколько человек. Клинт заметил у входа патрульный автомобиль службы шерифа округа Клакамас, большой «форд краун виктория», сверкавший на фоне целого сборища обшарпанных пикапов и ржавых «субару», обычных для сельских районов Орегона.

— Черт подери. Там Дамероу.

С Элизой Дамероу Клинт и Барли Джон учились когда-то в одной школе. Элиза была та еще задавака, сама неприступность, ни с кем из парней не встречалась, а к Клинту и его друзьям питала глубокую и убежденную неприязнь. А он-то всего-навсего пару раз немного ее подразнил.

С годами она почти не изменилась, только обзавелась жетоном и пистолетом, а недавно и татуированной подружкой, которая жила в домике на дереве где-то в заповеднике. Ее неприязнь к Клинту, само собой понятно, ничуть не стала от этого меньше.