Чарльз Шеффилд - Холоднее льда

Сова потер отчаянно ноющую задницу. Он устал, проголодался и уже чувствовал, что выражается сверх меры важно и назидательно. Пора было отправляться домой. Он повернулся к Сайрусу Мобилиусу:

— Победители и проигравшие, как сказала Хильда Брандт. Вы манипулировали людьми и событиями — и выиграли бой за развитие Европы. Но все, святые и грешники, всегда преследуют свои личные цели, и цели эти редко бывают одинаковы для двух человек вне зависимости от того, насколько убедительно они изображают полное взаимопонимание и сотрудничество. Прежде чем вы почувствуете глубокое удовлетворение от вашей победы, вспомните, что Хильда Брандт в свою очередь вами манипулировала — к собственной выгоде. Вы доставили к ней трех индивидов, которые были ей позарез нужны, и даже сами того не поняли.

Пора бы нам с вами осознать, что далеко не все изворотливые умы Солнечной системы без конца крутятся в Сети Головоломок. В определенном смысле Хильда Брандт обставила нас обоих. На сей раз вы победили, но вряд ли вы всегда будете побеждать.

— Но он не победил. — Голос Вильсы Шир неожиданно ворвался в раздумья Свами Савачарьи. И Сова раздраженно на нее посмотрел. На самом деле он еще не закончил.

— Да, не победил, — Вильса проигнорировала гневный взор Совы. — Можем мы показать их, Джон? Я знаю, нам следует дождаться подтверждения, но это так важно.

— Ты хочешь, чтобы я дважды в одну и ту же лужу сел? Мне казалось, одного такого позора на всю жизнь более чем достаточно. — Тем не менее Джон Перри встал, подошел к станции обработки данных и внимательно ее изучил. — Ладно. Кто-нибудь знает, как эта штука работает?

— Я знаю. — Тристан Морган уже встал со стула. — Дай мне. — Он взял у Джона блок хранения данных. — Который сегмент?

— Он там всего один. Звук не ищи — это чистое видео. — Джон повернулся лицом к остальным, пока Тристан вставлял блок. — Страшно неохота снова шею подставлять. Поэтому я только скажу, что эта запись была сделана менее трех суток тому назад, что вы будете наблюдать за глубоким океанским ложем Европы — сто восемнадцать километров подо льдом — и что температура окружающей среды составляет там девять градусов выше нуля.

Свет в маленькой комнате помутнел. Экран станции обработки данных вспыхнул и сразу же перешел к черно-белому, низкоконтрастному показу типичного ультразвукового изображения. Датчик сканировал все океанское дно начиная от далекого горизонта. Поначалу не было видно ничего, кроме обычного ложа, сглаженного и смягченного за миллиарды лет слабым приливным движением.

Тристан открыл было рот — но прежде чем он успел сказать хоть слово, в поле зрения вдруг возник целый ряд пилообразных структур, прямых, как проведенная по линейке черта. По мере равномерного спуска погружаемого аппарата появились дальнейшие детали; каждая борозда меняла свои острогранные очертания, оказываясь составным набором наподобие многослойных вафель.

— А вот здесь мы добавили к ультразвуку видимые длины волн. — Джон Перри, сам того не желая, все-таки комментировал.

Стал виден плывун, движущийся впереди «Данаи». Картинка на экране стала резче и засияла ложными красками. Вдоль края одной из «вафель» появился сверкающий ряд фасеточных бусинок.

— Просто кремниевые и ферритовые кристаллы, сказало бы большинство. Но я хотел приглядеться получше. Теперь смотрите внимательнее, пока мы посылаем туда плывун.

Свободноплавающий источник света оказался менее чем в полуметре от одного из ребристых гребней. Когда он подобрался еще ближе, а луч набрал интенсивность, гребень пришел в движение. Он стал сплющиваться, уходя вниз, лениво отстраняясь от назойливого света.

— Либо фотофобные, либо чувствительные к теплу. Это мы узнаем, когда у нас появится шанс исследовать содержимое трюма «Данаи». У нас там была куча времени, и я положил на хранение парочку образцов. Но даже без вдумчивого анализа несколько догадок сделать несложно. Перед вами стабильная структура, которая и чинит себя, и воспроизводит. Если вы еще немного понаблюдаете, вы увидите, что происходит на краях этих вафель. Данные структуры также действуют при более высоких температурах, чем температура окружающего морского дна, и для этого они используют химическую энергию. Вы уже видели, как они избегают раздражителей, которые могут причинить им вред.

Тристан оставался рядом с блоком данных, а потому чуть ли не втыкался носом в экран.

— Эти существа живые.