Юрий Константинов - Преследование

— В конце концов, только встреча с ними покажет, кто из нас прав, — сказал я, просто чтобы прекратить этот ненужный разговор. Не ради споров приходил я к Учителю.

— Только встреча, — повторил он. — Разумеется, к доводам инопланетян ты бы отнесся иначе, чем к моим. Какой маршрут вы избрали? — резко меняя тон, спросил он.

Мы склонились над атласом.

— Что ж, — через некоторое время произнес старик, — вы избрали рациональный и наиболее безопасный путь. Но вот тут, — его палец повис над одним из созвездий, — вам может прийтись туго. Как раз в этот период здесь возникает мощное космическое течение, вызванное образованием сверхзвезд. Трудно сказать, насколько интенсивным будет поток метеоритов, но я советую тебе самому провести корабль через этот район. Аристарх — надежный пилот, однако ему недостает опыта.

Я с изумлением взглянул на Учителя — всего час назад мне сообщили, что вместо внезапно заболевшего помощника в экспедицию уйдет Аристарх. Способность старика мгновенно узнавать новости при его крайне необщительном характере обескураживала.

Я послушно отметил координаты опасного района — время научило меня не пренебрегать подобными советами. Если бы наша оснащенная новейшими приборами служба прогнозов обладала проницательностью Учителя, путешествия в космос стали бы безопаснее загородной прогулки.

— Иди, — сказал он. — Надеюсь, нам будет о чем поговорить, когда ты вернешься.

— Хотел бы я знать, — четко выговаривая слова, произнес Аристарх, — во сколько обходятся государству каждые сутки нашего бездействия. Послушай, — голос его дрогнул от сдерживаемого раздражения, — все уже давно убедились, что Тиала — бесперспективная планета. Не знаю, что там произошло с автоматической станцией, но она выдала искаженную информацию, никаких источников энергии здесь кет. И ты не имеешь права из-за своего необъяснимого упрямства задерживать нас, всякий раз изобретая бесполезные задания. Мы по горло сыты этим пейзажем, — он мотнул головой в сторону иллюминатора.

За его прозрачной броней простиралась однообразная ярко-оранжевая равнина — ровная, как дно высохшего соляного озера, лишь изредка оживляемая фиолетовыми пятнами местной скудной растительности.

Подходила к концу вторая неделя нашего знакомства с Тиалой, и я готов был простить своему помощнику вспышку грубости, которая в другое время стоила бы ему служебного взыскания, потому что он был прав. Планета оказалась мертва, бесплодна, ее недра не хранили перспективных месторождений. Сотни проб и анализов не принесли желанных открытий. С горечью я наблюдал, как тает энтузиазм людей, и с каждым днем отвратительное ощущение бессилия все сильнее сжимало мое сердце.

— Ладно, — сказал я. — Сделаем последнюю попытку. Садись в ракету-разведчик и обойди Тиалу на небольшой высоте…

— Да я облетел ее уже вдоль и поперек, — перебил Аристарх.

— …обойди ее на небольшой высоте, — повторил я терпеливо. — Но прежде перенеси в ракету все портативные приборы, какие только найдешь на корабле. Втисни в эту скорлупку все, что может фиксировать малейшие движения вокруг, самую незначительную энергию, свет, тепло или звук. Все, что можно, понял?

— Понял, — без энтузиазма откликнулся Аристарх и вышел из рулевого отсека.

Дождавшись пока он стартовал, я пригласил остальных участников экспедиции занять кресла у пульта — вместе легче наблюдать за несколькими дюжинами экранов. Впрочем, я не рассчитывал на успех и предпринимал эту последнюю безнадежную попытку лишь для очистки совести.

Вскоре мы услыхали голос Аристарха, который сообщал, что набрал нужную высоту. Пора было начинать ритуал прощания с Тиалой, я включил приборы.

Кто-то вскрикнул за моей спиной. Обернувшись, я увидел, что главный геолог безмолвно вытянул ладонь к крохотному экрану, на котором отражались температурные измерения-. В отличие от других, мерцающих с мертвым равнодушием приборов, на экране быстро перемещались какие-то угловатые тени.

— Господи, почему мы не догадались сделать этого раньше! — прошептал геолог.

— Аристарх, сбавь скорость! — тихо, словно боясь вспугнуть внезапно возникшее видение, приказал я.

Движение светящихся пятен замедлилось. Теперь можно было различить, что они представляют из себя различные по величине и яркости многогранники, полукружья, эллипсоиды совершенной геометрической формы. Некоторые как бы пульсировали, то ослепительно вспыхивая, то затухая, некоторые перемещались и меняли очертания. Мы затаили дыхание, не отрывая глаз от окна в чужой, таинственный мир. Каждый понимал, что видит второе, истинное лицо Тиалы.