Юрий Константинов - Преследование

— Жаль, — заметил Био. — В сущности, это ведь самое важное.

— А ты знаешь, как до него добраться, до этого самого важного?

— Мое знание — знание чужой для вас цивилизации, — отозвался Био. — Вы совсем другие существа. Мне кажется, то, что вы называете счастьем, всегда будет для нас загадкой, настолько оно неуловимо, индивидуально. Нет, — сказал он, — помочь человеку может лишь человек. И спасти себя в силах только он сам.

— Если у него за душой окажется нечто, способное дать спасение, — то ли возразил, то ли согласился Фрасин. — У меня, похоже, не оказалось. Хоть я и хотел как лучше.

— Не огорчайтесь, — проговорил биозонд. — Это весьма распространенный парадокс человеческого характера: благие намерения часто оборачиваются крушением всех надежд. А катастрофы оправдываются благими намерениями.

Фрасин молчал, отрешенно наблюдая за мерцанием оранжевых пятен.

— Все-таки не могу поверить, — прошептал он, — что не сделал хоть кого-нибудь чуть-чуть счастливей. — Ты потопил тогда корабль? — во взгляде аспиранта, вспыхнула подозрительность.

— Я в точности выполнял все ваши распоряжения, — с достоинством отчеканил собеседник.

— Вот, — торжествующе вскинул голову Фрасин. — Пусть это пустяк, но разве он не облегчил участь жителей той страны?

— Напротив, осложнил, — услыхал Фрасин. — Соответствующие службы преподнесли аварию корабля как диверсию ультралевых группировок. Затасканный прием, однако он стал предлогом для того, чтобы открыть огонь из орудий крупного калибра по берегу. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал.

— Я хотел как лучше, — глухо повторил Фрасин.

— И едва не погубили Петровну! — заключил безжалостно биозонд. — По вашему приказу я освободил ее от болевых ощущений. Понимаете, что это значит? Болезнь прогрессировала, овладевая немощным телом, а организм был лишен возможности сопротивляться: боль, главный сигнал опасности, отсутствовала. Я всего лишь биозонд, Фрасин, не мое дело анализировать. Но не надо анализа, чтобы понять, с какой необдуманной беспощадностью вы приняли решение. Петровна в реанимации, и никто не поручится за благополучный исход.

Фрасин сжал руками виски.

— А Пузин? — прошептал он. — Уж этот наверняка счастлив.

— Если бы, — отозвался Био. — Ваш приятель был хорош на прежнем месте. Новая должность оказалась ему не по силам. Пузину не дано мыслить масштабно, он не умеет прощать людям слабости и мелкие ошибки, обожает подхалимов. Все это выплыло наружу, в редакции участились конфликты. Нет, Пузину сейчас несладко. Как и Сидоренко, который, в отличие от вашего приятеля, был бы идеальным руководителем, энергичным и честным.

Биозонд помолчал, словно давал возможность Фрасину осмыслить сказанное. Затем спросил:

— Продолжать разбор тестовой ситуации?

— Не стоит! — ответил Фрасин, рванув ставший невыносимо жестким ворот рубахи. Ему вдруг показалось, что оклеенные дефицитными обоями стены дрогнули, накренились, будто от неслышного землетрясения и вот-вот рухнут. Волнами пошел расписной потолок, жалобно звякнули подвески на качнувшейся люстре, ощерился вздыбившимися дощечками паркетный пол.

Дурнота продолжалась несколько секунд. Вскоре вещи обрели прежние устойчивые контуры. В глазах Фрасина прояснилось, только сердце продолжало бешено колотиться.

— Вам плохо? Помочь? — спросил участливо Био.

— Нет уж! — даже отшатнулся от него Фрасин. — Знаю, как ты помогаешь…

— Я был всего лишь отражением ваших собственных желаний, — напомнило инопланетное создание.

— Моих желаний, — с горькой иронией повторил Фрасин. — Что они стоят, мои желания, если я только теперь начинаю понимать, без чего не могу жить… Ты попытаешься что-то изменить, исправить? — с тревогой спросил он.

— Я обязан исправить, — отвечал биозонд. — Необходимо аннулировать непредвиденные последствия теста. Придется уничтожить причинно-следственную связь, стереть часть воспоминаний, вернуть все в прошлое.

— Значит, все-таки разбитое корыто… — усмехнулся бескровными губами Фрасин.

— Разбитая машина, — поправило оранжевоглазое создание.

— Жаль, что я не оправдал твоих надежд, — проговорил Фрасин. — Но были же, наверное, и такие, что оправдали?

— Ответ не предусмотрен программой, — после небольшой паузы сказал Био.

Фрасин ощутил, как сгустившийся до прозрачной и звонкой, будто хрусталь, плотности воздух до боли сжимает тело. Веки Фрасипа налились тяжестью… Перед тем как потерять сознание, он услыхал далекий и тонкий звук затухающего метронома: «клок-клок»…