Арсений Суворов - Поверьте один раз (части 1 и 2)

- Папа! Я рыбу, кажется, поймал!

Когда взрослые подбежали к нему на помощь, вода была выше колен и заливалась в скрученные для удобства сапоги. (При воспоминании о воде холодок пробежал по ногам, словно он вновь погрузился в обжигающий холод). Вдвоем с отцом, а затем и втроем с дядей они стали вытаскивать добычу. Когда из воды показалась огромная, не похожая на рыбу усатая морда, он испугался и на секунду выронил удилище. В последний раз дернувшись, сом перестал сопротивляться. Отец отпустил удилище и, обняв рыбу руками, стал тащить ее на берег. Ноша оказалась на мели тяжелой для одного отца, и дядя, доверив держать удилище Олегу, пошел ему помогать. И когда сома вытащили на берег, он, наконец, понял, что поймал. Пойманное чудовище больше походило на акулу и ростом явно превосходило рыбака. Длинные усы шевелились от движений задыхающейся рыбы, и открывающийся рот надолго отбил у него любовь к плаванию в открытых водоемах. Многочисленные рыбаки сбежались посмотреть на чудо.

- Вот это да! И кому это посчастливилось? - спросил один из рыбаков.

- Ему! - показал на Олега отец. Одиннадцатилетний мальчик и почти кит, лежащий около него, вызвали естественное недоверие.

- Я серьезно, - недоверчиво покосился тот.

- Я тоже, - улыбаясь, ответил отец. - Весь день у него рыба не ловилась, у нас вон в ведра не залазит, и нате вам. Не каждому за всю жизнь такой улов привалит. - Он гордо разлохматил мокрой рукой волосы сына. Ну что, как понесешь добычу? - пошутил он. - Все рассмеялись.

Сом потянул на семьдесят два килограмма. И ели его всей деревней, чтобы не испортился. А его за столь славное дело прозвали китоловом. Не обидно, а с уважением. "А здесь Хомутом кличут", - он хмуро улыбнулся.

Лес кончился и дорожка коротким путем, мимо приземистых деревянных домиков привела в знакомую избу. Посмотрев по сторонам, он вошел в дом. За столом сидел один Авол.

- Садись, - пригласил он Олега. - Ты почему в неурочное время являешься?

- Но вы же говорили всегда можно?

- Всегда можно, когда приглашают, - ответил тот. - И всегда приглашают. Запомни это. - Он пронзил взглядом Хомута и прибавил: - И делай так же. Говори! - приказал он властно.

- Вчера утром привел его на первый сбор. Все прошло как обычно. Оторисса работала с ним наедине. Он, как и все впервые, переживал, когда мы уже ушли.

- Ты уверен в нем?

- Да он свой человек, - несколько приврал Хомут.

- Что с заданием?

- Мы должны были съездить ко мне на дачу, но в связи с похоронами отъезд отложили.

- Он тебе полностью доверяет?

- Да. Я слегка сопротивляюсь его идеям и он думает, что меня надо убеждать.

- Ты посвящен в торы, а количество привлеченных тобой детей Его невелико. Ты привел только первого, да и то не уверен в нем. Не ошибся ли я в тебе? - Его взгляд источал холод.

- Ближайший! Я выполняю твое указание: лучше меньше, чем не точно. Александр нашел у бывшего лотора наш жертвенный кинжал. Лот он прятал в двери. Я привел его в лоно. Круг моих знакомых мал, а сам я слаб. Не требуй от меня спешки.

- Лот надо вернуть в первоисточник! Иди и продолжай свое дело. Я доверяю тебе. Мы должны помочь Отцу нашему. И установить на земле царство его. Ибо даже наши враги знают - оно неотвратимо. - Он указал рукой на дверь.

Хомут молча вышел. Обратно дорога всегда почему-то кончалась быстрей, вот и сейчас он не заметил, как прошел лес и, вышагивая по асфальту, оказался вблизи своего дома. В некоторых окнах еще горел свет. Он не заметил чуть приоткрытого люка, и нога моментально нырнула в колодец. Люк, повернувшись, стал ребром и Хомут, падая, грохнулся ключицей на боковой выступ. В первое мгновенье боли совсем не было, просто стали почему-то двоиться окна в глазах. По-пластунски он отполз от люка. Удивительное дело, вставать ему не хотелось. Шатаясь, через силу он встал. "Электрический разряд" промчался по левой руке и, пройдя через плечо, ударил в голову. Тошнота привалила к горлу, и он узнал, что такое сон на яву. Рука при движениях вызывала боль, волной переходящей в голову. И трудно было понять, что легче переносить, острую боль в ключице или ноющую в голове. Волны боли произвольно перекатывались из головы в руку и обратно. В подъезде он схватился рукой за поручень, попытка окончилась оглушающей парализующей болью, он даже не понял в каком месте. Сознание не выдержало перегрузки и покинуло надоевшее тело. Хомут с грохотом упал на площадку. Вероятно, подумав, что погорячилось, сознание вернулось к нему. Очнувшись, он почувствовал что-то теплое на затылке, словно прикоснулся головой к грелке. Потянувшись рукой, коснулся затылка, рука нащупала мокрые волосы. Он поднес ладонь к глазам и понял, что это кровь. Ему стало дурно. Переждав немного, он встал и поплелся домой. Перед дверью правой рукой попытался достать ключи, ноющая, переходящая в тошноту волна накрыла его. Сопротивляясь, он позвонил в дверь и медленно сполз на коврик для вытирания обуви.