Жюль Габриэль Верн - Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном томе

С того дня над вершиной горы всегда развевался белый султан пара, и даже заметно было, что он становится выше и шире. Однако к густым его клубам не примешивалась ни единая искра пламени. Пока еще процессы шли в нижней части центрального очага.

Несмотря ни на что, с первыми теплыми днями работы возобновились. Постройку корабля старались вести как можно быстрее; воспользовавшись движущей силой берегового водопада, Сайрес Смит устроил водяную лесопилку, и теперь колонисты гораздо быстрее, чем вручную, разделывали бревна на доски и балки. Устройство этой установки было такое же простое, как и на сельских лесопилках в Норвегии. Ведь тут нужно было добиться только движения в двух плоскостях: двигать бревно в горизонтальном направлении, а пилу — в вертикальном, вот и все; Сайресу Смиту удалось этого достигнуть при помощи колеса, двух валов и соответствующим образом расположенных блоков.

К концу месяца на верфи уже высился на подпорках набор судна, которое решили оснастить как шхуну. Набор был почти уже закончен, все шпангоуты держались на временных креплениях, и уже ясно выступала форма судна. На этой шхуне, отличавшейся узкой носовой частью и очень широкой кормой, несомненно, можно было в случае нужды делать довольно большие переходы, но требовалось еще много времени на наружную и внутреннюю обшивку судна, на настилку палубы. После взрыва подводной мины удалось, на радость строителям, спасти все металлические части пиратского брига. Из искореженных досок обшивки, из корабельных шпангоутов Пенкроф и Айртон вырвали клещами болты и множество медных гвоздей. Таким образом, кузнецам пришлось меньше трудиться, но у плотников работы было выше головы.

На неделю строительство шхуны пришлось прервать, заняться уборкой урожая, сенокосом да свезти в амбары и склады зерно и овощи, собранные на плато Кругозора. Но лишь только эти работы закончились, снова принялись за постройку корабля и уже ни на одно мгновение не отвлекались от нее.

К вечеру строители едва держались на ногах от усталости. Чтобы не терять зря времени, они переменили часы своих трапез: обедали в полдень, а ужинали только после захода солнца, когда совсем уж становилось темно. Тогда они поднимались в Гранитный дворец и спешили поскорее лечь спать.

Впрочем, иной раз завязывался разговор на какую-нибудь увлекательную тему, и колонисты ложились позднее обычного. В беседе они делились своими мечтами о будущем и охотно говорили о том, какие счастливые перемены в их судьбе принесет путешествие на шхуне в ближайшие обитаемые края. И все же в планах, которые они строили, неизменно господствовала мысль о возвращении на остров Линкольна. Нет, нет, разве можно расстаться с колонией, которую они основали, вложив в нее столько труда, перенеся такие тяжкие испытания и одержав столько побед? Надо только установить сообщение с Америкой, а тогда развитие колонии пойдет еще быстрее.

Пенкроф и Наб твердо надеялись прожить на острове до конца своих дней.

— Герберт, — говорил моряк, — ведь ты никогда не расстанешься с нашим островом?

— Никогда, Пенкроф, особенно если ты примешь решение тут остаться!

— Да я уж принял такое решение, голубчик, — отвечал Пенкроф. — Я тебя тут буду ждать. Ты приедешь с женой, с детками. Я стану пестовать твоих ребятишек, и они у нас вырастут такими молодцами, только держись!

— Решено! — смеясь и краснея, отзывался Герберт.

— А вы, мистер Сайрес, — мечтал вслух Пенкроф, — вы будете постоянным губернатором острова. Ах да, кстати! Какое население может прокормить наш остров? По-моему, не меньше десяти тысяч.

Случалось, друзья подолгу беседовали так по вечерам. Никто не высмеивал Пенкрофа, напротив — он всех увлекал за собой в область мечтаний, и в конце концов журналист даже основал на острове газету «Нью-Линкольн геральд».

Так уж устроен человек. Потребность созидать, оставить свой след на земле, вложить свою душу во что-то большое, что будет жить долго, переживет его, — вот признак превосходства человека над всеми животными, населяющими нашу планету. Вот почему человек стал венцом творения, вот что оправдывает его господство над миром животных.

А впрочем, как знать. Может быть, у Топа с Юпом тоже были какие-нибудь мечты о будущем?

Один только Айртон держал про себя свои мысли о том, какое бы это было счастье, если б ему довелось встретиться с лордом Гленарваном и предстать перед всеми новым человеком, искупившим свою вину.