Алексей Свиридов - Десять минут за дверью

Проснулись Айс с Данисием поздно утром, а вернее сказать днем. Первым, что увидел Айс, была Лина, деловито хлопочущая возле печи. За столом сидел Скрал, и доскребал из котелка кашу. Заметив взгляд с печи, он заметил:

- Здоровы вы спать, однако! Хотя конечно, ночка та еще была. А друг твой как спит еще?

- Нет, не сплю, - ответил Данисий, слезая вниз. - А хозяин где?

- В работе хозяин, он в портновской артели кусочник. Ты если насчет него сомневаешься, так напрасно - он у меня еще в старые времена покупал всякое, давал своим мастерам перешивать, ну и барыш с этого имел. Так что ему шуметь не интересно.

- Это хорошо, - ответил за полмонаха Айс, и тоже слез с печи. Потянулся, хрустнул суставами пальцев, и продолжил: - Хорошо, что тут нету. А то у меня к вам, друзья, разговорчик есть. Я так понимаю, Скрал, ты его не особо в наши дела посвятил?

- Само собой, - кивнул вор с некоторым оттенком недовольства: дескать, за кого держишь?!

- Я вот что хочу сказать. Помнится, как-то раз зашел у нас разговор за дальнейшую жизнь. Денисыч, помню, бил себя в грудь, говорил, что не хочет Орды над княжеством. И я тоже что-то такое героическое квакал. А сейчас сложилось так, что я и впрямь могу Орде палку в колеса вставить. То есть вставлять буду не я, не те чины, но подсказать могу, с какой стороны это сделать возможно. Я пока понятно говорю? И для этого мне надо: попасть в Фымск - раз, и добраться до Антиса - два, если он жив еще конечно. А вот скажем Денисычу теперь наоборот родину защищать прям-таки опасно для жизни.

Данисий почесал затылок:

- А если ты вот в свой мир уйдешь, и там уже своим друзьям чего присоветуешь, а они к нам придут, и сделают все как надо?

- Да, так возможно. Но во-первых это времени займет многовато, как раз Орде хватит, чтоб до Фымска дойти, и раскатать его по бревнышку. Или по камешку, если там каменных домов много. А во-вторых есть еще одна тонкость, о которой я сейчас распространяться не намерен. В принципе я могу и один туда двинуть, сила у меня опять в подчинении, но один я пойду вслепую. То есть я спросить хочу: какие мысли есть на этот счет. Иначе говоря...

- Я понял, - перебил Скрал. - Так бы и сказал сразу: прошу вас, друзья-сотоварищи, помогите. Нет же, ходит вокруг да около, как кот возле горячей каши.

- Ну, словом да. Прошу, - голос Айса звучал решительно и проникновенно, и Данисий про себя подумал: "Вот это да, а как поначалу выставлялся: да мне, да наплевать, да не мое дело!"

- Ну раз просишь... Мне тоже жизнь под Ордой не улыбается, - ответил Скрал нарочито беззаботно. - Не боись, я хитрец, да ты умелец, да Данисий вояка - мы ж чего хочешь учиним!

- Не вояка я больше, - ответил Данисий, и его спокойный тон был такой же явной маской, как и бахвальство вора, - Мне теперь боевым искусством вообще пользоваться нельзя. Узнают об этом, и убьют.

- Так ты тень-воин?! - удивился вор.

- Был бы.

- Слыхал я, что у вас строго, но чтобы так!

- Хватит, хватит, - вмешался Айс. - Нечего парню соль на раны сыпать. Я так понял, что вы со мною. Ну так давайте сразу и прикинем, как добираться будем.

Уехать из Набрыва оказалось гораздо проще, чем добраться до Фымска, а попасть в Фымск - сложнее, чем до него доехать. Среди приближенных Гирка Самаганского нашелся человек, который помнил Данисия еще по старому имени, а в истории с изгнанием из фамилии винил прежде всего старшего брата. Поэтому дорожную бумагу до Фымска Данисию выправили буквально за десять минут - из них Скрал-Скраду пять минут ждал, пока благодетель сходит к князю и поставит печать на чистом листе бумаги. Еще две минуты человек писал саму бумагу, а остальное время чернила сохли. Правда, справедливости ради стоит заметить, что несколько дней до того ушли на то, чтобы найти этого благородного человека, да и тот, выполнив просьбу, произнес на прощание несколько слов в том смысле, что теперешний князь не вечен, и в случае чего добро помнить полагается. Вечером того же дня вор посидел при свечке с молчаливым хозяином дома. Примерно с час то один, то другой щелкал костяшками на больших счетах, изредка комментируя очередное сложение или вычитание короткой, понятной только двоим фразой. Изредка между ними возникали споры, но голоса не переходили на повышенные тона, а лишь костяшки быстрее скользили по проволокам и громче стучали друг об друга. Суть этого разговора так и осталась тайной для всех остальных, но на следующий день во дворе дома стояли четыре неказистых, но крепких лошаденки, три с седлами и одна с вьюком. Кроме того, выяснилось, что Лина останется жить в этом же доме на полных харчах, и хозяин торжественно побожился, что так и останется, пока Скрал не заберет девушку от него. Удовлетворенно кивнув, вор при этом заметил: