Ли Хардинг: Эхо

— По делу, — сказал я, присаживаясь на табуретку. — Мы наткнулись на Равнинах на что-то из ряда вон выходящее.

Он выслушал мой рассказ с плохо скрываемым цинизмом.

— Это похоже на мираж, — немедленно отреагировал он.

— Нет. Мы пролетели массу насквозь, она существует.

— Мираж всегда существует!

— Хорошо, ты можешь представить себе, что мираж развивается в марсианской атмосфере?

— Нет. Но можно представить такое развитие во впечатлительном мозгу.

— Мы снова отправляемся туда взять пробу из воздуха внутри этой штуки. Может быть, ты захочешь присоединиться?

— Это уже интересно.

В тот полдень Томпсон приказал вывести из ангара один из больших кораблей с регенерирующей кислородной установкой. Все выглядело так, словно он готовился к длительной осаде этого чудища и не хотел, чтобы нас стесняли скафандры с аппаратурой жизнеобеспечения. Макгиверн втиснул на борт огромное количество фотографического оборудования, и мы тронулись к Равнинам. На этот раз на борту были еще Эрик и Джим Эндрюс. Джим намеревался собрать пробы атмосферы внутри облака, чтобы определить состав.

Нас сопровождали полдюжины маленьких «джипов» с сотрудниками Базы. Все хотели взглянуть на эту штуку.

Вот на горизонте показался верхний край облака. Мы приблизились к нему на разумно близкое расстояние, и Томпсон приказал опустить корабль. Корабль тяжело погрузился в песок примерно в четверти мили от облака. Мы принялись втискиваться в наши костюмы, а тем временем «джипы» с Базы постепенно садились, окружая нас словно рой пчел.

Покуда Макгиверн и Эндрюс бродили у края облака, они выглядели рыбками в аквариуме. Казалось, вещество облака стало плотнее, нежели утром, или мое воображение шутило со мной. Через пять минут они пришли к кораблю. Эндрюс доложил, что не испытал никаких новых ощущений. До некоторой степени была снижена видимость, но сами краски внутри этой штуки казались глазу более яркими, чем на Равнинах.

Они исследовали почву в районе облака, желая знать, нет ли там изломов, трещин, не происходит ли эта штука от парообразований из-под коры планеты. Правда, к этой идее сразу отнеслись с сомнением — поверхность облака была неподвижна. Однако любые предположения стоили проверки. Где-то должен же быть ответ.

Если это газ из трещины в поверхности планеты — придется долго потрудиться, чтобы ее найти. Томпсон приказал поддерживать постоянную радиосвязь и на двух «джипах» с максимальной скоростью пройти сквозь и посмотреть, что там глубоко внутри. Никаких новостей. Облако оставалось самим собой, и поверхность пустыни под ним была гладкой, как бильярдный стол.

Эндрюс поспешил на Базу на одном из «джипов» с пробами воздуха. Тем временем Макгиверн взлетел и принялся снимать облако тремя пленками черно-белой, цветной и инфракрасной. Затем он полетел к невысокому холму, примерно в милях пяти от облака, и установил там две кинокамеры для рапидной съемки, желая зафиксировать малейшие изменения в размерах облака. По его мнению, оно разрасталось с ощутимой скоростью.

Эрик воткнул в песок треногу у самого края облака и вернулся в корабль. Мы все ожидали сообщения Эндрюса о результатах анализа. Оно ошеломило нас — воздух внутри облака не соответствовал нормам Марса. Однако это и не таинственный газ из недр планеты. Там было все, что было в разреженной марсианской атмосфере, только плотность на 12 процентов выше нормы.

Откуда появилась эта загадка?

— Я, пожалуй, вернусь не Базу, — сказал Томпсон устало. — Постараемся связаться с Землей и все им рассказать. Кто хочет остаться наблюдать эту штуку?

Макгиверн, Эрик и я решили остаться до следующего утра, покуда не прибудет новая команда.

Ночью я, должно быть, задремал. Макгиверн тряс меня за плечо и кричал, что Эрик пропал. Я немедленно вскочил на ноги, ринулся к управлению и вперился глазами сквозь купол. Мне удалось разглядеть силуэт Эрика. В скафандре, с независимым кислородным питанием на спине, он исчез в облаке, опаляющем глаза своим свечением. Еще момент, и облако словно проглотило его. Он ушел без радиооборудования.

Проклиная Эрика, я вызвал Базу.

— Тупой идиот! — разразился бранью Томпсон, услышав мои слова. — Кто позволил это сделать?

— Что он хочет этим доказать?

— Не вздумайте и пытаться идти за ним. Я приказываю. Буду у вас утром.

Он отключился, а мы так и остались стоять, вперившись глазами в безмолвное радио.

Я старался представить себе, какие испытываешь ощущения, находясь там. Бродить в огромном белом облаке и не быть уверенным, существует ли оно или это лишь продукт вашего собственного подсознания.