Роман Злотников - Трилогия «Арвендейл»

Ыхлаг взвыл последний раз, а затем его поглотила внезапно появившаяся внутри пентаграммы воронка подобная той, из которой он больше года назад и вышел в этот мир…

— И где были мои мозги? — бурчал себе под нос Гмалин. — Ведь все же признаки были налицо!

Он яростно вцепился себе в бороду.

— И Каменные лбы привязали его к самому большому столбу, и тот старший заговорун… да и с кровью раш тоже, похоже… Он повернулся к Алвуру: — Ну а ты-то куда смотрел? На соседнем же столбе висел!

Алвур сначала было принял обычный эльфийский высокомерный вид, но затем тоже вздохнул:

— Ты думаешь, что если висишь на столбе перед началом Крика гор, то у тебя есть настроение анализировать, кого куда повесили?

На это гном ничего не ответил, но на его лице нарисовалось понимающе-виноватое выражение. Они помолчали, а затем гном задумчиво произнес:

— Интересно, а в какой момент он… начал вспоминать?

Эльф пожал плечами:

— Когда я вступил в десяток, он еще точно ничего не помнил или в лучшем случае только-только начал осознавать, что он не совсем то, чем себе казался… Но, когда мы первый раз ехали в Светлый лес, он уже точно кое-что вспомнил.

Гном понимающе кивнул:

— Потому и не рискнул там появляться. Да и в Подгорном царстве тоже…

Он снова задумался, тряхнул головой и проговорил: — Может, все началось с того отката, ну, когда этот ублюдок Эгмонтер обнаружил и разбудил зачарованную в камень орду? Ведь рассеивание таких могучих и давних чар, что были на него наложены, — дело о-очень нескорое…

Трой, все это время недоуменно переводивший взгляд с одного на другого (а чего расстраиваться-то? Великий Марелборо жив и, как выяснилось, даже их побратим), тоже внезапно насупился и спросил:

— И Темное пламя, выходит, тоже он?

Гном и эльф переглянулись.

— Да нет, Темное пламя — ты, точно. ЕГО ручек я там не видел… Да и Мать раш тоже ты прикончил. Хотя… возможно, то, что Темное пламя не сожрало всех, а особенно нас с Алвуром еще на подходе — его заслуга. Но кто сейчас разберет?

— Господа, его величество ожидает вас в кабинете.

Все трое оглянулись. Перед ними стоял мажордом. Прежний… как будто ничего не изменилось и не было этих тяжких и страшных лет. Они переглянулись. Мажордом отвесил изящный поклон и указал в сторону лестницы, давая понять, что он не будет сопровождать их. И они тронулись вперед…

У дверей кабинета, когда-то принадлежавшего герцогу Эгмонтеру, Трой притормозил, окинул взглядом Гмалина и Алвура, явно пребывавших в довольно сумрачном состоянии (впрочем, что там говорить, он и сам свое состояние охарактеризовал бы даже не как ошарашенное, а как пришибленное), и решительно толкнул створку двери.

Они вошли. Кабинет был пуст. Трой недоуменно огляделся, но тут из арки распахнутых дверей, ведущих в примыкающую к кабинету личную библиотеку бывшего герцога Эгмонтера, раздался голос:

— Ну что застряли, побратимы, долго мне еще вас ждать?

Все трое переглянулись, и Трой заметил, что при этих словах напряжение, сковывавшее мышцы лица гнома и эльфа, слегка ослабло.

Их побратим крестьянин Марел… вернее, император Марелборо ожидал их, развалившись на широком канапе. Перед канапе стоял стол, уставленный полудюжиной разных бутылок и кувшинов, а также блюдами и вазонами с фруктами, копченостями, холодным жареным мясом, нарезанным крупными кусками, сырами и рыбой. С остальных трех сторон стола стояли три массивных кресла.

— Ну наконец-то, — усмехнувшись, приветствовал их император людей. — Сядем уж, что ли… Чай, пора отметить.

Все трое гостей переглянулись и… дружно уселись за стол. Марелборо, оторвавшись от изголовья канапе, ухватил какой-то кувшин и щедро плеснул прозрачной жидкости с желтоватым оттенком в хрустальные бокалы, стоявшие перед каждым из присутствующих. Поставив кувшин, он взял свой бокал и, подняв его, усмехнулся и произнес:

— Ну давайте, что ли… за победу!

Все молча чокнулись и опрокинули в рот содержимое бокалов.

— Что за… — сдавленно прошипел гном. А эльф просто вздрогнул и с явным трудом протолкнул ЭТО в глотку. Император, хвативший напиток с нарочитой лихостью, усмехнулся.

— А вот наш герцог ничего, выпил. И даже не спрашивает, что это.

Трой молча поставил бокал на стол. Еще бы он спрашивал. Обычная перегнанная зерновая бражка. А чем еще баловаться в лесных деревнях — ею да элем.

— Да уж, ваше величество, чувствуется, за последнее время у императоров людей заметно изменились вкусы, — отдышавшись, пробурчал Гмалин.