Николай Степанов - Магистр. Трилогия

– Сначала мне именно этого и хотелось, но затем злость прошла, и остался спортивный азарт. Купец получил то, чего заслуживал. А мне пора возвращаться к отложенным делам.

Пожав руки Бергису, Сандрусу и Лероксу, я вскочил на лошадь и направился к Прозрачному камню.

Диск солнца уже оторвался от линии горизонта, когда я подъехал к кабачку, расположенному возле огромного осколка стекла. Домик сразу приятно удивил чистотой и аккуратностью. Или я попал не в то место, или злодейка Зирана нарочно все переврала. Привязав коня к невысокой ограде, зашел внутрь. Внутреннее убранство тоже выглядело довольно прилично.

– Это кабачок у Прозрачного камня? – спросил я единственного обитателя заведения – мордастого мужичка с мелким носом и большими ушами, откровенно скучающего у стойки.

– Ране это воистину был кабачок, а ныне и не ведаю! С тех пор как у нас водворилась белокурая бестия с диковинным зверем, дела в сих стенах пребывают в глубоком запустении, – словно читая проповедь, ответил он.

– Какое же имя у этого чудовища?

– Воистину – чудовища! По-иному дамочку, у которой вместо портняжной иглы большущая сабля, я наречь не могу. А она требует величать себя госпожой Сонькой.

– Нездешнее имя, – глубокомысленно заметил я.

– Да и повадки у нее не тутошние. Представьте – вваливается в каких-то неприглядных для благовоспитанного человека обносках, ставит в заведении все вверх дном, при людях наносит урон моему имуществу и моему достоинству… Вы, я вижу, человек-то военный, но с ней будьте настороже.

– Неужели ее некому урезонить? Я слышал, здесь собирается крутая публика.

В голове крутился совсем другой вопрос, но уточнять подробности нанесения урона достоинству собеседника посчитал преждевременным.

– Даже если бы наши клиенты, да будут они вечно пребывать в добром здравии, справлялись со стаканом раза в два хуже, чем это исчадие ада со своей саблей – спились бы за одну неделю. В день появления эта дьяволица в женском обличье растерзала пятерых добрых хлопчиков, а их батьку, кажись, в самое пекло закинула. Эдакий пример хоть кого охладит.

– А как же колдовство? Насколько мне известно, тут, в кого ни плюнь, обязательно попадешь в чародея или волшебника.

– Да их батька и был самым могутным чародеем. И где он нынче? – хозяин сделал многозначительную паузу. – И я не знаю, и никто не знает.

– Так что же, она совсем разогнала посетителей?

– Кое-кто остался. Вон Шмар из соседней деревни, – указал владелец заведения на входящего в кабачок мужчину средних лет, – этот, наоборот, зачастил, очей с нее, бесстыдницы, не сводит. Но половину добрых клиентов я утерял. А когда подоспеет хозяин этой бестии, можно будет самому идти по миру. Ее послушать, он хороший человек, а значит – жди пущего лиха. От одного имени, гори оно синим пламенем, в дрожь бросает. Э-э-э, никак не могу припомнить, но что-то непроизносимое.

– Серж, – подсказал я забывчивому мужчине.

– Истинно, Сэрж. Вам уже кто-то поведал или… – говоривший стал меняться в лице.

– Или, – дал я утвердительный ответ.

В беседе наметилась продолжительная пауза. Изучая перемены, происходящие со словоохотливым хозяином кабачка, я решил не прерывать ее первым.

– Мне прямо сейчас уходить или можно собрать вещи? – упавшим голосом спросил собеседник, вмиг утративший все свое красноречие.

– Сначала назовите свое имя, а то некрасиво получается. Я представился, а вы – нет.

– Вердан, – почти прошептал он.

– Никуда уходить не надо, Вердан, – сказал я и положил на стойку мешочек с деньгами. – Это на покрытие убытков от белокурой бестии. И сооруди чего-нибудь на завтрак.

Звон монет кому угодно поднимет настроение, а тем более представителю торговой братии. Хорошо, что я сел за один из самых маленьких столиков, потому что через пять минут на его поверхности не оказалось пустого места, и лишь это обстоятельство охладило пыл хозяина кабачка. Он, видимо, решил освободить кухню от всех съестных припасов, выбрав в качестве мусорного бака мой желудок. Копченое мясо нескольких сортов, дичь от жареной перепелки до печеного гуся, рыба от вяленой воблы до тушеного в овощах судака. Какие-то соусы и салаты. Как ему еще удалось среди этого сборища блюд установить восемь бутылок, для меня осталось загадкой. Не знаю, что наговорила про меня Сонька, но Вердан отказался от приглашения поучаствовать в празднике живота. Благо, Шмар не был таким напуганным и с удовольствием присоединился к пиршеству. Его рассказ о подвигах принцессы был более подробным и окрашен совершенно другими красками.