Николай Степанов - Магистр. Трилогия

– Эх, меч-то зачем ломать! Я и так видел, что по сравнению с вами выгляжу мальчишкой.

– На то есть веские причины. Я просто решил продемонстрировать, что может произойти, если вдруг по какой-то причине вы откажетесь сообщить, где скрывается Гнитряс. Советую также учесть тот факт, что у меня очень мало времени.

Острие меча упиралось в его горло.

– Барон рядом с нашим лагерем, только с противоположной стороны, – сдавленно проговорил Виркус, поскольку я поставил его в некомфортные условия.

Сбоку раздался хруст сухой ветки, и я заметил спину убегающего Каприна. Времени связывать Виркуса теперь у меня не было.

– Дисциплина у тебя ни к черту, капитан, – сказал я и ударом рукоятки по голове временно вывел из строя командира сэров.

Когда я добежал до лагеря рыцарей, двое из них, истекая кровью, уже отползали от большой ивы, возле которой, прижавшись к стволу, в окружении четырнадцати человек грозно стояла дочь повелителя снов.

– Помни про ветки, – шепнул я ей, вставая рядом.

Дерево, прикрывающее нас со спины, свешивало крону на высоту полутора метров как раз по фронту атаки наемников. Эта естественная преграда закрывала обзор нашим врагам, поэтому они принялись безжалостно рубить мешающие концы ветвей.

Это явилось их большой ошибкой. Зачарованный лес не стал терпеть грубости со стороны рыцарей. С соседних деревьев спустились лианы, из земли выползли корни, и все это буйство растений набросилось на агрессивное воинство, посмевшее причинить вред гостеприимному зеленому царству. Теперь сэрам стало совершенно не до нас, они были вынуждены сражаться с растениями, чем усугубляли свое положение. Пытаясь выручить своих товарищей, очередной боец наносил ущерб подданным Заповедника и автоматически заносился в список врагов леса. Вскоре все наемники были плотно обвязаны зелеными и коричневыми путами.

– Не уверен, что у нас еще осталось время, но все равно давай поторопимся! – крикнул я Соньке, и мы побежали в глубь дубравы.

Путь к заветной поляне занял не более пяти минут, но, добравшись до цели, мы вынуждены были признать, что опоздали. Зеленый камень уже заслоняла тень величественного дуба, находящегося далеко за пределами лесной площадки, а коварный злодей взасос целовался с небольшой статуэткой.

Вокруг камня находилась свита барона. Им было милостиво дозволено лицезреть рождение нового правителя. Мы тоже пополнили зрительскую аудиторию, оставаясь незаметно на опушке. Сонька взглядом дала понять, что вмешиваться в происходящее уже поздно и для нас небезопасно.

Даже если увертюру этого спектакля мы и пропустили, то к началу основного действия успели вовремя. На то, что происходило на сцене, стоило посмотреть. Фигуру на камне полностью окутал полупрозрачный шар, наполненный солнечными зайчиками. Их хаотичное вначале движение постепенно обрело четкую направленность, и световые блики закружились в стремительном хороводе. Шар начал уплотняться, превращаясь в продолговатый кокон. Раздалось легкое потрескивание – и вращающаяся оболочка превратилась в огромный бенгальский огонь, разбрасывая разноцветные искры на головы зрителей партера и заполняя пространство вокруг камня густым туманом.

Все проходило гладко и торжественно, как вдруг густую пелену белого пара, словно падающая звезда, пронзила серебристая молния, сопровождаемая вместо грома странным звуком: примерно так журчит вода, выливаясь из сливного бачка в унитаз.

Когда дым рассеялся, публике предстала совершенно неожиданная картина. Гнитряс стоял в той же позе, но теперь к его губам приклеилась долговязая старушка в белом платье с фатой, вынужденная из-за разницы в росте согнуться пополам. Закрытые глаза и демонстративно отведенная назад ножка в белом валенке свидетельствовали о том, что невеста наслаждается происходящим. И как ей удается столь самозабвенно целоваться в такой неудобной позе, да еще стоя на одной ноге?

Глаза барона сначала медленно, а затем все быстрее поползли вверх и остановились где-то в районе лба. Злодей пытался оторваться от свалившегося неизвестно откуда счастья, но оно не выпускало жениха, прижимая затылок «счастливчика» рукой. Уже можно было фиксировать рекорд длительности поцелуя, когда старушка наконец отпустила свою жертву, чтобы перевести дух.

– Почему нет оваций и криков «горько»? Вы тут что, на похороны собрались? – громким басовитым голосом поинтересовалась невеста, повернувшись в нашу сторону.